— Хорошо, — кивнул охранник, все еще держа трубку у лица, словно та неведомая Нина могла его еще и видеть. — Девятнадцатый этаж, девушка. Лифт вон там. — Мужчина махнул рукой в сторону лифтов, словно я была слепой и не в состоянии сама их увидеть.
Первый же сюрприз ждал меня в лифте. В здании было всего девятнадцать этажей, и мне пришлось нажать на последнюю кнопку. Красивую большую кнопку с выгравированным названием слева от нее. Латиницей там значилось СМ-групп, так же как и на всех остальных этажах, начиная с пятнадцатого.
Я потерла переносицу, совершенно ничего не понимая. Мама раньше работала в совершенно другой организации — маркетологом, потом ее повысили до директора по связям с общественностью. Но почему же она не сказала, что перешла работать на совершенно другое предприятие, еще и сразу на руководящую должность? Бред какой-то.
Когда лифт наконец-то издал противный звуковой сигнал, больше похожий на писк, меня встретила доброжелательная женщина в возрасте около пятидесяти, с аккуратно уложенным пучком волос и в светло-сером брючном костюме.
— Здравствуйте, — улыбнулась она вежливо, но мне на мгновение показалось, что женщина испытывала легкий дискомфорт: наверное, мама забыла меня представить, вот женщина и поприветствовала меня, но как-то косо. — Я Нина Михайловна.
Я просто кивнула и протянула ей папку, тут же развернулась и нажала на кнопку лифта. Несмотря на закрытые створки, сам лифт еще не успел уехать, а потому я быстро в него заскочила, как только двери разъехались вновь, и, попрощавшись кивком с Ниной Михайловной, тут же достала телефон и, пока не забыла, вбила название организации в поисковик.
Первыми тремя ссылками шли сайты крупного застройщика, даже их инстаграм, потом корпусная мебель, органы и топки, бухгалтерские услуги для бизнеса, снос и демонтаж… Да-а-а, много организаций было с таким названием. Затем я стукнула себя по лбу и, пролистав ленту вверх, начала выискивать взглядом знакомый адрес. Долго искать не пришлось: самая первая ссылка на застройщиков и была тем, что я искала.
Меня ненадолго кинуло в пот. Моя мама была далека от таких крупных компаний. Да это же целая корпорация. Как ее взяли на такую должность и почему она нам с Кристиной ничего не сказала — вот что удивляло меня больше всего. Возможно, я была слишком недоверчивой по жизни, но упорно продолжала считать себя всего лишь реалистом. Так вот сейчас мне все виделось в каком-то странном свете, с этаким налетом таинственности.
Уже на обратном пути, сидя в вагоне метро и подключившись к вайфаю, я опять зашла в браузер и открыла официальную ссылку на портал этого СМ-застройщика, еще раз нашла там юридический адрес, еще больше убеждаясь, что все верно, а затем увидела вкладку «Наша команда». Мамина фотография там действительно была, аж одиннадцатая, но пока я долистала до нее, прошла целая вечность и я не только проехала нужную мне остановку, я просто залипла на экране телефона, понимая одну-единственную вещь. Это рок какой-то. Он меня преследует! Везде! В жизни, во сне, на учебе, даже в разговорах с мамой. Черт же! Я не перепутала и действительно слышала именно голос Скольникова сегодня утром.
Марк Скольников, он же генеральный директор, он же председатель совета директоров. Ты смотри какой. Все сам, все сам. И не жирно ему будет?
Да и вообще, если он действительно настолько серьезный дядя, то почему его сын учится не в МГИМО, МГУ или Вышке? Почему в нашей гуманитарке? Стоп. Он же перевелся, и даже сплетней никаких не было, откуда именно. Почему это не показалось странным с самого начала?
— А-а-а… — тихо простонала я и растерла виски.
Да какая мне разница, господи. Забыть. Пережить. Не думать и не вспоминать. Все.
Я решительно смахнула вкладку с сайтом организации и, свернув браузер, заблочила телефон. Вышла на ближайшей остановке и поехала в обратную сторону. Чертова рассеянность и шоковое состояние. Ни о каком визите к Олесе больше и речи не шло. Тут бы мысли в кучу собрать.
Вечером мама прислала мне сообщение с благодарностью, а Кристина даже помогла с ужином, почистив картошку. Я же, немного расслабившись, решила, что зря подозреваю и вижу во всем какую-то теорию заговора.