Единственное, что помню, уплывая в сладкий сон, так это улыбку на губах и будоражащую все внутри мысль: я в Швейцарии!
Глава 6. Ева
Утром вскакиваю со звонком будильника. Сажусь на постели и кутаюсь в одеяло. Первое мгновение плохо понимаю, кто я и где я. А главное, что от меня хотят в такую рань. А как только бросаю взгляд в окно и вижу там заснеженные горы в утреннем сумраке… Черт, Евангелина!
Начинается суета.
Застилаю постель и, собирая ванные принадлежности, вылетаю в коридор.
– Душ… вчера она был где-то здесь, – бубню себе под нос, рассматривая двери. – Ага, вот он!
Заскакиваю в одну из трех кабинок и наскоро мою свои длинные непослушные волосы. Дальше умыться, высушиться, заплести две косы, разумно рассудив, что с ними будет удобней, чем с хвостиком, и одеться.
Еще пару минут на любование собой в зеркале, кстати, кофейного цвета платье очень даже неплохо на мне сидит. И все, время подбирается к восьми, нужно выбегать.
Накидываю пуховик, запрыгиваю в угги и лечу.
Рассматривать улочки некогда, завтракать тоже. Поэтому сразу же держу путь в сторону административного здания. Помнится, мистер Диккерс говорил, что там, в холле, пройдет собрание.
Народу здесь много. Наверное, весь персонал, начиная горничными и заканчивая официантами. Все в форме таких же цветов, как моя, и предельно собраны.
Я захожу и как мышка устраиваюсь в задних рядах, прислушиваясь и присматриваясь к присутствующим.
Инструктаж проводит женщина средних лет, как позже я узнала, это Делула – заместитель Диккерса. Она же старшая среди горничных.
– Так, работаем быстро, четко, по пунктам. С клиентами не спорим, если какие-то спорные ситуации, вызываем администратора, либо меня, либо господина Диккерса, – строгим менторским голосом вещает женщина в очках. А я оглядываюсь в поисках Тима. Но среди присутствующих парня нет. Неужели он проспал первый рабочий день?!
Пока никто не обращает на меня внимания, достаю мобильный и набираю парню. В ответ гудки. Тогда торопливо строчу СМС и прячу телефон обратно в карман куртки.
– Всем все понятно? – спустя целых пятнадцать минут монотонной речи, спрашивает Делула. Толпа кивает, где-то слышатся шепотки, парочка ребят задают вопросы, на которые тут же получают ответы. – Теперь все расходятся по своим рабочим местам. Горничные, ко мне, получить назначение и инвентарь.
И все, собрание закончено, толпа рассасывается кто куда.
И в этой толпе я наконец-то вижу Тима, прущего против “хода”. Растрепанного, помятого со сна, с расстегнутой на груди курткой и в простых джинсах.
– Тим, где ты ходишь?
– Привет, малышка, – запыхавшись, выдает парень. – Чё тут было, о чем трепались?
– Не трепались, а вводили в курс дела. Ты проспал?
– Не привык я вставать в такую адскую рань! Что за на фиг, кто вообще это придумал? – морщится Тим, а у меня так и чешутся ладошки пригладить его каштановые волосы, разметавшиеся от ветра.
– Тебе нужно поговорить с Делулой, – киваю в сторону женщины. – Она все расскажет и покажет.
– Я бы сначала чего-нибудь зажевал. Может, смотаемся в кафешку?
– Тим! У нас работа. У меня и у тебя!
– Не могу же я работать на голодный желудок, Линн.
– Нужно было раньше вставать, успел бы на завтрак в столовую.
– Я не собираюсь питаться в столовке, малышка. Не по вкусу мне эти казенные харчи, – выдает надменно Тим, а проходящая мимо в этот момент повариха зло зыркнула на парня.
– И очень там прилично кормят, – говорю я, пытаясь сгладить неловкость.
– Ты пробовала, что ли уже?
– Нет, но…
– Ну, вот и я про это. Пошли?
– Молодой человек! – врывается в наш диалог знакомый голос. Делула подошла ко мне со спины, цокая своими каблуками, и просканировала недовольным взглядом Тимура. – Мистер Абашев, надо полагать? Вы почему не в форме?
– Какой форме?
– Кофейного цвета костюм-тройка и белая рубашка. Были оставлены специально для вас, в вашем шкафу.
– А это? – отмахивается Тим. – Мне этот цвет не к лицу.
Интересно, он совсем не понимает, как сейчас нарывается? Делула же уже буквально испепелила его на месте.
– Мы тут не спрашиваем своих сотрудников, какой цвет формы им к лицу. Есть устав. Есть этикет. И я настоятельно рекомендую следовать и тому, и другому.
Тимур фыркнул, а я, кажется, вжалась в стену, стремясь с ней слиться. Только бы не участвовать в этой битве титанов. Тим явно переходит все границы. От него не просят ничего сверхъестественного или аморального. Есть правила, и они для всех.