– Почему? – В его глухом голосе прозвучал оттенок насмешки.
– Ты сам знаешь почему. Я привыкаю к тебе, а если ты будешь продолжать в том же духе, то доведешь меня до сумасшествия.
– Не только тебя, но и себя, – признался он. Энни это понравилось. Ее будоражило то, что он хочет ее не меньше, чем она его. И он не побоялся в этом сознаться.
Ее пальцы ощупывали его лицо, опасаясь наткнуться на край маски, но ее не было! Она задохнулась от восторга.
В состоянии восхищенного исступления она провела кончиками пальцев по четко очерченным скулам. Затем по крыльям его аристократического носа, гладким и безупречно чистым. Нос был крупным, но не слишком длинным.
Его лоб оказался высоким и большим. Она улыбнулась. Цыганка при взгляде на такой лоб сказала бы, что его обладатель благороден, образован и великодушен. Сама она уже знала это.
Крупные надбровные дуги выдавались вперед. Она представила себе, как могли бы насмешливо изогнуться его брови.
Она прикоснулась к его глазам, которые сначала были закрыты. Потом почувствовала движение ресниц, густых и длинных.
– Ты прекрасен, – вымолвила она.
Он отрицательно покачал головой и с оттенком смущения и удовольствия ответил:
– Мужчин обычно называют красивыми, cherie. Это ты прекрасна. – Он перевел дух. – Ты закончила свое исследование? Боюсь, что я не могу дольше воздерживаться от того, чтобы не смутить тебя.
– Осталось еще кое-что, чем я не успела овладеть.
– Что же?
Она отодвинулась, устроилась у него на коленях и провела рукой по его бедру. Его мышцы напряглись под ее рукой, как и все его тело. Она запустила пальцы в кудрявую поросль на его лобке и сжала в руке его горячий, гладкий член.
Он застонал и одним молниеносным движением уложил ее на спину, оказавшись сверху.
– Энни, – хриплым голосом вымолвил он, – ты распутница! Ты любопытна, как обезьяна!
– Но гораздо более привлекательна, я надеюсь. Как тебе кажется?
Он зарычал и поцеловал ее смеющиеся губы. И в тот же момент все разговоры прекратились, шутки были отставлены в сторону, все фривольные мысли испарились. Они целовали и ласкали друг друга со страстной одержимостью любовников, которые впервые оказались вместе. Энни ощутила все возрастающее напряжение внизу живота, между ногу нее стало совсем влажно. Самая чувствительная и интимная часть ее тела была охвачена нестерпимым жаром.
Она хотела бы, чтобы их любовная игра продолжалась бесконечно, но она понимала, что у такого блаженства неизбежно должно быть логическое завершение. Она сойдет с ума, если это состояние продлится слишком долго. Уже сейчас ее тело жаждало освобождения. Она приникла к нему, ее ногти впились в его плечи.
– Ты готова, cherie? – спросил он изменившимся голосом. Казалось, он с трудом контролирует себя.
– Да, – прошептала она, вдруг замерев.
– В первый момент будет немного больно.
Ее охватил страх, но она кивнула в ответ, молча подтверждая свое понимание и принятие неизбежного.
– Не бойся. Я буду аккуратен, – успокоил он ее, погладив по волосам.
Она снова кивнула в знак того, что полностью доверяет ему. Свободной рукой он раздвинул кудряшки. От его прикосновения к такому нежному месту она взвилась до небес. Волна наслаждения поглотила ее, и она рефлексивно выгнулась ему навстречу.
– Терпение, милая Энни, терпение, – вполголоса сказал он. Его пальцы касались ее разгоряченной, влажной плоти. Это было так восхитительно, что у нее не было сил терпеть дольше. Ее разрывало от желания. Он ввел палец в ее девственно узкий проход, стараясь расширить его и подготовить к принятию себя внутрь.
– Прошу тебя, Ренар, прошу… – взмолилась она, плохо понимая, о чем именно просит.
Зато он прекрасно это знал. Он уперся локтями в матрас возле ее плеч и подался вперед, медленно входя в нее.
Она почувствовала его внутри себя и впала в состояние, близкое к безумию. Она не знала, кричать ей или плакать от радости.
Затем последовал резкий рывок вперед, и он оказался глубоко в ней; девственный барьер был преодолен. Энни вскрикнула от боли, но он крепко сжал ее в объятиях и стал целовать до тех пор, пока боль не прошла, уступив место еще более страстному желанию. Она приподнялась, стремясь вобрать его в себя как можно сильнее.
– Сладкая Энни, – шепотом простонал он ей в ухо.
Он начал двигаться ритмично, постепенно убыстряя темп. Энни была на небесах от блаженства, каждой клеткой наслаждаясь актом любви. Это было слишком восхитительно, чтобы могло продолжаться долго.
Ее лоно готово было разорваться от страсти, мысли в голове перепутались. Мир раскололся на части. Волны наслаждения набегали на ее жаждущее тело, кровь мчалась по жилам с такой силой, что кончики пальцев ног горели огнем.
– Ренар! – воскликнула она, прижимая его к себе.
Она почувствовала, как мышцы его груди напряглись от звука ее голоса. Еще один толчок, и он замер, дрожа, наполняя ее своим семенем.
Минуту спустя они лежали молча, обнявшись в темноте. Снаружи цикады возносили свою любовную песнь к небесам, луна пробиралась сквозь легкие облака, близился рассвет. Энни знала, что если заснет, то проснется одна. Комната будет освещена, и Ренар исчезнет.
И все же она улыбалась. Все изменилось. Теперь она принадлежит ему навеки. Она удовлетворенно смотрела на светлячка, который бился в москитную сетку снаружи. Затем она закрыла глаза и уснула.
Глава 13
Когда Энни проснулась, комната была освещена тусклым полусветом надвигающегося рассвета. Она не была одна, как ожидала, но человек, склонившийся над ней и ласково гладящий ее по виску, не был Ренаром. Это был темнокожий… Арман. Она не ошибалась. Это был тот же человек, которого она видела прошлой ночью напротив пансиона миссис Кавано, и именно с ним она столкнулась на кладбище в День всех святых.
Он не смотрел на нее, когда она открыла глаза; он возился с повязкой на ее лбу, и делал это очень аккуратно. Энни наблюдала за ним с откровенным любопытством. На него стоило посмотреть, невзирая на то что он был в оборванной и замызганной одежде. Серовато-коричневые рубашка и брюки сильно отличались от искусно пошитого костюма, в котором она видела его на Кэмп-стрит, однако простота наряда не лишала его привлекательности. Сейчас он выглядел как фермер, чрезвычайно красивый, но переживающий тяжелые времена.
И вдруг Энни как обухом по голове ударило. Ведь это он был на козлах фургона прошлой ночью! И неудивительно, ведь Арман – самый преданный сторонник Ренара, надежный парень, который мог возить беглых рабов под вязанками табака по глинистым дорогам Луизианы, равно как и готовить целебный чай, мгновенно устраняющий самую сильную головную боль!
Он покосился на нее и, ничуть не удивляясь, прямо посмотрел ей в глаза.
– Вы проснулись, – констатировал он.
Из запоздалого чувства скромности Энни оглядела себя, чтобы проверить, накрыта ли она. Оказалось, что да. Более того, под стеганым одеялом она была в сорочке. Она надеялась, что это Ренар одел ее, и смущенно отозвалась:
– Да.
– Как вы себя чувствуете? – Он улыбнулся доброжелательно и серьезно.
– Прекрасно благодаря Ренару. – Она не имела в виду ничего двусмысленного, но сама же покраснела от смущения. Стараясь скрыть это, она поспешно продолжила: – И благодаря вам, конечно. Это ваше снадобье помогло мне избавиться от головной боли вчера вечером. Откуда вы знаете такие колдовские штучки?
– Вы думаете, что это колдовство? – Арман приподнял бровь и усмехнулся. – Я врач, мадемуазель Уэстон, меня обучали лучшие доктора Парижа.
– Простите. – Она поморщилась и смущенно улыбнулась. – Я вовсе не хотела сказать, что вы шарлатан.
– Я так и понял, поэтому не обиделся. – Его улыбка стала еще шире, а ореховые глаза лукаво засверкали.
– Просто наш семейный врач в Англии никогда не использовал травы. – Она пожала плечами. – Он лечил пиявками.
– Понимаю, самая современная медицина в действии, – сухо отозвался Арман. – Люди обычно считают, что знахарство примитивно.
Энни рассмеялась.