Мой разум отказывался принимать его слова. Маттео заботился обо мне. Он никогда не причинит мне вреда. Доменико, должно быть, сам по себе.
Но потом… Анджело подтвердил приказ Ромео.
Паника вспыхнула в моей груди.
— Это все недоразумение, — сказала я, но мои слова прозвучали слабо.
Доменико только рассмеялся. Я отодвинулась от него как можно дальше в этой маленькой, отвратительной камере. Бетонный пол был холодным и грязным, а моя поза делала меня еще более уязвимой перед этим страшным телохранителем.
— Прощайте, миссис Росси. Хотя вряд ли, что я долго буду тебя так называть. 
Надеюсь, тебе понравится твое пребывание здесь.
Комната погрузилась во мрак. Невозможно понять, сколько времени прошло. Я свернулась калачиком, обхватив колени, пытаясь согреться. Но это было бесполезно — влажный холод бетонного пола и стен ощущался как лед сквозь одежду. Мои стучащие зубы нарушали тишину, но ничто не могло отвлечь меня от боли в мочевом пузыре.
Я наполовину ползком, наполовину на коленях добралась до металлической двери и забарабанила по ней руками.
— Мне нужно в туалет. Пожалуйста, выпустите меня, — голос охрип от часов, которые я провела, крича о помощи с момента, как меня сюда затащили. Наконец, я обессиленно сползла по двери, и слезы хлынули по моему лицу.
Я была одна.
Совершенно одна.
Мои руки подкосились, и я рухнула на землю, мое тело было слишком слабым и усталым, чтобы поддерживать себя. Твердый пол был невыносимо жестким под моими бедрами, но я ничего не могла с этим поделать.
Я закрыла глаза, представляя, как Маттео врывается в камеру и спасает меня. Но даже воображение не могло предложить мне облегчения, так как образ изменился, и выражение Маттео стало жестоким. Он смотрел на меня с презрением.
— Теперь я наконец-то избавлюсь от тебя.
Рыдания душили меня.
— Не оставляй меня здесь, — шептала я снова и снова, пока мои губы не начали двигаться в безмолвной агонии, так как голос пропал.
Я была самым жалким существом на свете, когда горячая моча начала стекать по моим ногам, образуя лужу на полу. Грустная, жалкая и маленькая. Потому что я думала, наконец нашла это. Любовь, заботу… что-то, что ощущалось как семья.
Но это никогда не было реальным. Потому что даже сейчас, когда мое сердце разрывалось, я знала, что, что бы ни сделал Маттео, я никогда не смогла бы поступить так с ним.
Я слишком сильно его любила.
Какая же я была дура.
58
МАТТЕО
Я моргнул, пытаясь открыть глаза, чувствуя себя одурманенным и в прострации.
Попробовал прикоснуться к лицу рукой, было такое чувство будто ее подожгли.
— Не лучшая идея.
Повернув голову направо, я услышал голос Ромео. Его лицо выглядело изможденным, с темными кругами под глазами.
— Выглядишь дерьмо, — прохрипел я.
Ромео фыркнул.
— Тебе повезло, что здесь нет зеркала, потому что я выгляжу лучше тебя.
Я поверил ему, потому что судя по всему я выглядел так же, как и ощущал себя.
— Что произошло?
Ромео протянул мне стакан воды со столика у кровати.
— Пуля попала в руку. Судя по всему, один из албанских солдат был еще жив.
— Пиздец.
К тому времени, когда мы прибыли на склад, Арбена нигде не было. Мы без особого труда одолели албанских солдат и освободили моих людей, попавших в ловушку. Меня подстрелили, когда мы загружали пленных в фургоны.
— Какие прогнозы?
— Тебе сделали операцию. Они сказали, что ты должен полностью восстановиться, но тебе нужно быть осторожнее в течение следующих шести недель.
Я застонал.
— Я чертовски ненавижу, когда в меня стреляют.
Ромео фыркнул.
— Это происходит довольно часто.
— Как долго я был без сознания?
— Со вчерашнего дня. Сейчас десять утра.
Я оглядел комнату, мое зрение было затуманено, поэтому я не мог понять здесь ли София. Мое сердце остановилось, когда я вспомнил, что произошло до. Черт, как все так завертелось? Мне нужно вернуться домой, чтобы разобраться во всем. Трудно было не поверить сообщениям, которые я видел, но все же казалось невозможным, что она меня предала. Тогда она чертовски хорошая актриса, если все окажется правдой. Я провел рукой по лицу. Или, может быть, она усыпила мою бдительность.
Я был уверен, что она будет в бешенстве, когда я вернусь. Я пытался вернуть ту холодность, которую воспитал в себе как Дон мафии, но не мог избавиться от чувства вины за то, что она провела какое-то время в подвале.