Нудл глубоко вздохнул, как бы говоря «да».
— Даете ли вы свое разрешение на введение вам жидкости в организм внутривенно? — спросила доктор Амато.
Я продолжила прижиматься к Нудлу, но кивнула. Мне уже было все равно, что со мной происходит. Доктор могла делать все, что хотела.
Металлический привкус во рту подсказал мне, что она уже ввела раствор. Я держала глаза закрытыми.
— Я отнесу ваш анализ крови в лабораторию и вернусь вечером, чтобы снова вас проверить.
Она поколебалась, прежде чем спросить:
— Хотите, чтобы кто-нибудь посидел с вами, пока меня не будет?
— Нет, — сказала я хриплым и надломленным голосом.
Я не хотела, чтобы кто-нибудь меня видел.
Я теперь ни с кем не ощущала себя в безопастности.
Доктор Амато открыла дверь, и я мельком увидела Маттео, прежде чем она снова закрылась. Он выглядел опустошенным, с темными кругами под покрасневшими глазами.
Что его могло так огорчить?
Я прижалась лицом к шерсти Нудла и закрыла глаза, позволяя сну окутать меня.
— София?
Слова доктора Амато доносились до меня словно издалека, будто им пришлось преодолеть огромную пропасть, чтобы достичь меня.
Хвост Нудла вилял, ударяясь о матрас, но он не сдвинулся с места. Тревога охватила меня, когда я поняла, что ему, вероятно, нужно поесть и выйти на улицу. Кормил ли его кто-нибудь, пока я была в подвале?
Я заставила себя сесть.
— Нудла накормили? — спросила я с ноткой паники в голосе.
— Ох, — сказала доктор Амато, нахмурив брови. — Я не уверена. Я могла бы спросить у кого-нибудь?
Я прикусила губу, моя боязнь увидеть кого-либо боролась с необходимостью убедиться, что о Нудле позаботятся.
— Анджело, — сказал я наконец. — Можете ли вы привести его сюда?
Через несколько минут в комнату вошел мой телохранитель. На его лице было выражение боли. Он упал на колени возле моей кровати.
— Я не буду просить у тебя прощения, потому что его не заслуживаю. Я должен был убить Доменико, должен был сделать все необходимое, чтобы помешать ему поместить тебя туда.
Я с трудом сглотнула комок в горле.
— Все, что я могу сказать, — это что отныне моя верность принадлежит только тебе. Я в твоем распоряжении.
Я знала, что случившееся не было ошибкой Анджело. Вина лежала на Доне. Но все, о чем я могла думать, находясь в ловушке в этой камере, это то, как я слишком легко доверилась всем вокруг.
— Нудла кормили? — спросила я хриплым голосом.
При звуке своего имени Нудл оживилась. Он повернулся к Анджело и лизнул его лицо.
— Да, я кормил его и выгуливал, — сказал Анджело.
— Хорошо, — сказала я.
Моя нижняя губа задрожала, и я свернулась на кровати, обхватив собаку.
— Ты можешь идти.
Анджело резко вдохнул, как будто хотел что-то сказать, но затем встал.
— Я принесу ему ужин примерно через час.
Доктор Амато вернулась.
— София, я получила результаты вашей крови.
Я тупо смотрела на стену. Меня не волновали результаты лабораторных исследований. Что она могла мне сказать такого, чего я еще не знала? Что мое тело было сломано. Что я сломана.
— Результаты были в основном в пределах нормы, но они также показали…
Она замолчала, прежде чем откашляться.
— София, вы беременны.
Ее слова выдернули меня из тумана.
— Что вы сказали?
Ария внимательно посмотрела на меня.
— Вы беременны.
Поток эмоций прорвал оцепенение, которым я себя окружила, и у меня почти перехватило дыхание. Я села, положив руку на живот под кучей одеял.
Нудл пересел ко мне на колени и прижался носом к моему животу, как будто уже знал, что там зарождается жизнь.
Я крепко зажмурила глаза, но слезы все равнотекли по моим щекам. Это была моя мечта, все, чего я когда-либо хотела, но теперь мне казалось, что я попала в кошмарную ловушку.
— Я знаю, что это очень тяжело принять, тем более, что вы все еще в шоке, — сказала доктор Амато нежным голосом.
Ужасная мысль охватила меня, и я потянулась, чтобы схватить руку доктора и крепко сжать ее.
— Вы сказали Дону?
— Нет, я хотела сказать вам…
— Вы не скажете ему, — сказала я, крепче сжимая ее руку. — Он не должен узнать.
Мои мысли были спутаны, я путалась в словах, но мое тело кричало: «Небезопасно, небезопасно».
Ее взгляд метнулся к двери, а затем снова ко мне.
— Рано или поздно он все равно узнает.
Я впилась ногтями в ее руку, притягивая ее тело к себе.
— Вы должны пообещать мне не говорить ему. Обещайте мне.
Я знала, о чем прошу, и чего ей может стоить предательство Дона. Но мне нужно было, чтобы она поняла, чтобы она защитила меня и моего ребенка.