Я вернулся туда, где стоял Ромео с остальными моими людьми.
— Нам нужно отследить, где приземлится вертолет, и связаться с Рустиком для подкрепления. Ирландцы забрали мою жену. Мы находимся на грани войны.
Ромео и Энцо притащили в мой кабинет большой стол и стулья, и все собрались вокруг. Франко вышел из темного логова, в котором обычно работал, и сейчас отслеживал траекторию полета вертолета.
— Они приземляются в западе Массачусетса, а не в Бостоне, — сказал он.
— Ромео, готовь самолет, мы последуем за ними, — скомандовал я.
Франко откинул с лица свои длинные растрепанные волосы и склонился над ноутбуком.
— Как только они приземлятся, мы сможем отследить их точное местоположение с помощью медальона Софии, если он еще на ней.
Я замер. В панике я забыл о нем. Ради всего святого, надеюсь, она его не сняла. Я открыл приложение для отслеживания на телефоне и задержал дыхание, пока оно загружалось. И вот она, крошечная точка, олицетворяющая любовь всей моей жизни, летящая над Коннектикутом.
— Он на ней, — сказал я. — Все должны быть вооружены и готовы. Мы не знаем, сколько там будет ирландцев и албанцев, но они, скорее всего, будут готовы к нашему вторжению.
Я кивнул Ромео, чтобы тот взял на себя подготовку наших солдат, а сам вышел позвонить Пахану.
Мое сердце колотилось, когда он ответил. Я прочистил горло.
— Иванов. Ирландцы похитили Софию.
Мой тесть, Пахан, человек, которого я презирал, выругался, как мне показалось, на русском языке.
— Как ты мог допустить это? — взревел он.
Я сжал телефон, желание кричать и ругаться сдерживалось только моим чувством вины.
— Я призываю наш союз спасти ее и уничтожить ирландцев. Они объединились с албанцами, чтобы внедрить торговлю людьми в Нью-Йорке.
Рустик снова выругался.
— Отправь мне местоположение. Мы скоро будем там.
Этот человек не любил Софию, но в нашем мире имидж имел большой вес, и похищение дочери выставили бы его слабым.
Я повесил трубку, отправил ему координаты аэропорта Массачусетса и вернулся в офис. Мои люди были готовы, и в аэропорту нас встретят еще солдаты.
— Блять, а Сиенна знает, что произошло? — спросил я Ромео, когда мы выходили из офиса.
— Ее держат в квартире. Она знает, что что-то произошло, но не знает, что.
— Я прямо сейчас зайду к ней и встречусь с тобой в гараже.
Ромео кивнул, и я подозвал Нудла к себе. Он шел рядом со мной, пока я поднимался по лестнице на этаж Сиенны.
Я кивнул охраннику, стоявшему у ее двери, и вошел. Она вскочила с дивана и побежала ко мне.
— Маттео, что, черт возьми, происходит? Они сказали, что тебя подстрелили? — Ее глаза скользнули по моей руке. — И я слышала какой-то грохот на крыше.
— Софию похитили ирландцы, — выдавил я. — Мы летим за ней. Присмотри за Нудлом.
Ее глаза расширились.
— О, Маттео. — Она притянула меня к себе и обняла, чего я не заслужил. — Что случилось?
— У меня нет времени…
— Клянусь Богом, Маттео, ты не выйдешь из этой комнаты, пока не расскажешь мне, что происходит.
Как так вышло, что все боялись меня, кроме женщин в моей жизни?
— Мне предоставили доказательства того, что София была предательницей, что она скармливала информацию албанцам.
Челюсть Сиенны отвисла. Затем она слегка покачала головой.
— Это не может быть правдой.
Ее немедленное отрицание предательства Софии заставило меня чувствовать себя еще хуже. Как я мог поверить в это хотя бы на секунду, даже столкнувшись с кучей доказательств?
— Да, ну, сразу после того, как я получил эти новости, мне сообщили, что Арбен атакует один из наших складов.
Теперь было настолько очевидно, что Доменико все это организовал.
— Итак… я сказал поместить ее в подвал, пока не вернусь.
Сиенна сделала шаг назад, ее глаза превратились в осуждающие щелочки.
— Ты, черт возьми, серьезно?
— Она должна была пробыть там всего пару часов, но потом меня подстрелили. Когда я очнулся в больнице, я предполагал, что она будет ждать меня в нашей квартире, но она все еще была в подвале.
Я отвернулся от испуганного лица Сиенны.
— Я не хотел, чтобы так произошло. Все это было подставой Доменико. Он работал с албанцами, но теперь он мертв.
— А вертолет? Крыша?
Голос Сиенны был ледяным.
— София и Анджело улетели с ирландцами. И…
Черт, мне не хотелось произносить эти слова.
— Ирландцы заключили союз с албанцами, чтобы расширить торговлю людьми в целях сексуальной эксплуатации в нашем городе.
Выражение лица Сиенны исказилось от ужаса.