Я пытался пошевелиться, пытался сделать что-нибудь, чтобы остановить ее, но мои конечности не реагировали.
— София, пожалуйста, остановись.
Осколки стекла валялись на земле, и моя идеальная, драгоценная жена ползла по ним, чтобы добраться до меня.
— Я думала, ты просто застрял, — сказала она, подойдя ко мне.
— Я не видела…
Из ее глаз выкатилась слеза, и это разбило мне сердце. У меня хватило сил коснуться пальцами ее руки, и это было похоже на рай — просто снова почувствовать ее в последний раз.
— Прости меня, — сказал я. — Прости за то, что причинял тебе боль и не смог защитить. Ты самое драгоценное в моей жизни. Я люблю тебя больше всего на свете. — Мои слова звучали неразборчиво.
Ее руки легли на мое бедро, продолжая прижимать рану, но я едва мог их чувствовать.
— Клянусь Богом, Маттео, ты не умрешь у меня на глазах.
Слезы текли по ее щекам, и мне хотелось поцеловать их. Я по-настоящему не осознавал, каким сокровищем она была, пока не стало слишком поздно.
— После всего дерьма последних дней, я никогда не прощу тебе, если ты нас бросишь, — прорычала она.
Она сняла рубашку и приложила ее к моей ране.
— Ты должен держаться ради меня. — Ее голос сорвался, когда она добавила: — И ребенка.
Ее слова долетели до меня, словно ветерок, и мягко приземлились в моем сознании, когда я погрузился во тьму.
68
СОФИЯ
Возле моей кровати сидел мужчина. Мое зрение плыло, когда я смотрела на него.
На вид ему было около тридцати или чуть больше сорока, с каштановыми волосами, веснушками на носу и черными очками, обрамляющими ярко-зеленые глаза, которые теперь внимательно рассматривали мое лицо.
Что-то дернулось в глубине моего сознания. Откуда я знала этого человека?
Повернув голову, я осмотрела комнату: это была палата, похожа на элитную больничную, со странным мужчиной в костюме.
— Ты очнулась, — сказал он с сильным ирландским акцентом.
При звуке его голоса вспоминания вернулись ко мне. Я пыталась остановить кровотечение из ноги Маттео, когда этот мужчина ворвался на склад через огромную дыру в стене с группой солдат. Они вытащили Маттео из-под бетонной плиты и отвезли нас обоих в больницу. Должно быть, я потеряла сознание по дороге.
— Кто ты? — Я прохрипела.
— Ронан, глава ирландской мафии.
— Ой. — Мне следовало бы паниковать, но я оцепенела. — Должна ли я прямо сейчас кричать о помощи?
Он ухмыльнулся.
— Не уверен, что это тебе поможет, но ты всегда можешь попробовать.
— Поберегу свой голос, — сухо сказала я.
Моя голова кружилась, пока я медленно выходила из тяжелого мысленного тумана. И тут началась паника. Я открыла рот в попытке произнести слова — что произошло после того, как я потеряла сознание? Был ли Маттео…
Должно быть, он прочитал страх в моих глазах.
— Маттео в порядке. С Анджело тоже.
Облегчение нахлынуло на меня настолько сильно, даже подумала, что могу потерять сознание. Я упала на подушки.
— Ты уверен? Они действительно в порядке? — Я всхлипнула.
— Ох черт, девочка, я не смогу выдержать твоих слез. — Он как-то неловко похлопал меня по руке. — Да, они оба в порядке. Дон восстанавливается после операции. Он все еще без сознания, но ногу спасли, и с ним все будет в порядке. Ваш телохранитель Анджело тоже перенес операцию. Албанцы оставили его на аэродроме, и нам удалось доставить его в больницу. Ему пришлось сделать переливание крови, но врачи уверены, что он справится. Они оба выздоравливают в соседних палатах. Это моя частная больница.
Я попыталась сдержать слезы, но они стекали по щекам на платье.
— Большое тебе спасибо, — всхлипнула я. — Как Леона, Финн и Эйдан?
Ронан с улыбкой откинулся на спинку стула.
— Леона говорила, что ты милашка. Она была по другую сторону стены, когда русские бросили гранату, и ей пришлось удалить осколки, но она уже пытается встать с постели. — Он закатил глаза, но в его голосе слышна нежность. — Финн и Эйдан оба немного в синяках, но все в порядке. Нам пришлось ввести тебе успокоительное после того, как тебя оттащили от Дона, потому что ты была так расстроена. Ты проспала двенадцать часов. Врачи обработали порезы на твоих руках, ногах и коленях. У тебя также был вывих плеча и несколько сломанных ребер.
— А как насчет… — Мой голос был настолько хриплым, что я едва могла говорить. Ронан взял стакан воды с прикроватного столика и протянул мне. Я с благодарностью выпила всю чашку, и он налил мне еще. — Доктор что-нибудь говорил о ребенке?