Я не могла сдержать слез, когда она рассказала мне, что им пришлось пережить в этом доме в течение двух дней, прежде чем их нашел Маттео. Мы все трое плакали, но слезы казались правильными. Как еще можно выразить те страдания, через которые они прошли?
— Простите. Мне очень, очень жаль, — моих слов было недостаточно, но никаких слов не будет достаточно.
Мы некоторое время сидели в молчании.
— Вы хотите вернуться в Украину? — наконец спросила я. — Или мы можем найти для вас другое место?
— Там у нас ничего не осталось, — прошептала Стася. — Но и здесь тоже ничего нет.
Я наклонилась вперед и взяла их за руки.
— Мы найдем для вас место, где вы будете в безопасности, я обещаю. А пока вы можете оставаться здесь. И я буду приходить в гости.
Мы снова замолчали. Катя предложила мне еще одну конфету, и я взяла ее. Мы ели молча, погруженные в свои мысли. Девушки выглядели изможденными, поэтому через несколько минут я убрала пустые обертки в карман, попрощалась и вышла в коридор. Маттео, Анджело и доктор Амато ждали меня. К моему ужасу, из моих губ вырвался всхлип.
Доктор Амато положила руку мне на плечо.
— Давайте пройдем в мой кабинет и поговорим.
Когда мы устроились в ее просторном кабинете, она протянула мне коробку с салфетками, и я рассказала о том, что узнала.
— Они не видели, кто забрал их из квартиры в Бостоне? — спросил Маттео.
Я покачала головой.
— Они сказали только про людей в масках. Лиц они не видели, пока не оказались в доме, в котором вы их нашли. А те мужчины… — я разрыдалась. — Простите, простите, — пробормотала я, вытирая слезы.
— Ты проделала замечательную работу, София, — добродушно сказала доктор Амато. — И мы найдем для них безопасное место, не волнуйся.
Я всхлипнула и робко улыбнулась. Я украдкой посмотрела на Маттео, пытаясь понять, сердится ли он на меня за мои слезы. Но его выражение лица было непроницаемым.
— Мы должны найти тех, кто их похитил, — сказал Маттео.
— Я знаю, о чем ты думаешь, — ответила доктор Амато. — Но не делай поспешных выводов.
Я не понимала, что она имела в виду, но он лишь пробурчал что-то невнятное.
Она повернулась ко мне.
— Маттео сказал, что ты давно не была у врача по поводу синдрома Элерса-Данлоса. Почему бы тебе не прийти завтра? Я могу тебя осмотреть, и ты сможешь поговорить с девушками, если захочешь.
— Завтра не получится, — сказал Маттео. — Сиенна настаивает на встрече.
— Тогда послезавтра. У меня целый арсенал историй, — сказала она с подмигиванием.
— Никакого чертового уважения, — проворчал Маттео.
Анджело протянул мне маленькое мусорное ведро, чтобы я выбросила использованные салфетки. Я оставила себе несколько чистых на случай, если снова заплачу. Я чувствовала себя такой хрупкой. Видеть, как Катя и Стася прижались друг к другу, заставило сердце болеть за Милу. Я писала ей весь день, но она так и не ответила.
— Пойдем домой, — сказал Маттео, его голос был нехарактерно мягким. — Я тебе помогу.
Я слишком устала, чтобы спорить. Я напряженно сидела в кресле, когда мы вернулись к машине, каждая кость и мышца в теле кричали от боли, и сердце вместе с ними.
— Что имела в виду доктор Амато, когда сказала, что знает, о чем ты думаешь? — спросила я, когда мы вернулись в квартиру.
Челюсть Маттео напряглась, и он уставился в окно гостиной.
— Ирландцы в Бостоне.
Я мало что знала об ирландской мафии. Иногда ее упоминали на ужинах Братвы, но не часто.
— Думаешь, они причастны к торговле людьми?
Маттео вздохнул и провел рукой по лицу.
— Не знаю. У нас с их боссом Ронаном Финнеганом всегда было своего рода негласное соглашение. Но если он объединится с албанцами… — он замолчал. — Мне нужно идти в офис. Тебе следует отдохнуть.
— Хорошо, — прошептала я.
Он направился к двери, но обернулся перед уходом.
— Ты сегодня хорошо справилась, София. Спасибо.
Улыбка коснулась моих губ, когда он закрыл за собой дверь. Я глубоко вздохнула, и тугой узел в животе немного ослаб.
19
МАТТЕО
Сиенна ворвалась в квартиру, озарив пространство вихрем энергии.
— Где она? Ты больше не сможешь ее спрятать!
Я провел рукой по лицу. Было только восемь утра, а я уже чувствовал себя уставшим.