— Доброе утро, — ласково сказала она.
Я хмыкнул и налил себе чашку кофе.
— Может быть, ты был бы менее раздражительным по утрам, если бы хоть раз выспался, — сказала она с улыбкой, играющей на ее губах.
Я нахмурился.
— Сегодня во второй половине дня кое-что доставят.
— О чем ты? — спросила она, отрываясь от завтрака.
У стула, на котором она сидела, была спинка, но даже так я не мог избавиться от образа, как она падает с него. Я встал позади нее, обвивая ее руками вокруг груди.
— Что ты делаешь? — спросила она с явным весельем в голосе.
— Ничего, — сказал я, нахмурившись.
Она просто промычала и откусила еще один кусок вафли. Но вместо того, чтобы поднести его к своим губам, она повернулась и поднесла вилку к моим. Мои губы сами собой разомкнулись, и я съел вафлю, медленно пережевывая ее.
Я был настолько шокирован своим поведением, что почти не заметил улыбку, тронувшую губы моей жены. Она откусила кусочек и снова поднесла вилку к моим губам. Я должен отказаться. Доны мафии не едят вафли. Но снова я обнаружил, что мои губы приоткрылись, а на языке взорвался кленовый сироп.
— Что за доставка?
Я моргнул, пытаясь вспомнить, о чем мы говорили. Честно говоря, я не был уверен, что смогу сейчас вспомнить свое чертово имя.
— Ага, — сказал я, прочистив горло. — Узнаешь позже.
— Очень загадочно.
Она улыбнулась, опираясь на мою грудь, и я крепче обнял ее. Просто чтобы убедиться, что она не упадет. Ее тело было таким мягким, идеально прилегая к моей груди, словно она была создана для меня.
— Что мне испечь сегодня? Есть пожелания?
Я съел еще один кусочек вафли с ее вилки.
— Я не ем сладкое.
Ее губы скривились в улыбке.
— Точно. Накаченные мужчины, вероятно, употребляют только протеиновый порошок и стальные гвозди.
Я хмыкнул. Ее очаровательная маленькая улыбка отняла у меня все слова.
— Мне нужно идти.
И все же мои ноги оставались приклеенными к полу.
София извивалась в моих руках.
— Желаю тебе хорошего дня. Выполняй свою мафиозную работу хорошо.
Мои глаза скользнули к ее губам — розовым, пухлым и идеальным. Я отпустил ее и вышел из кухни, прежде чем поддался искушению поцеловать ее.
31
СОФИЯ
Я улыбнулась, когда дверь за Маттео закрылась. Мой муж мог притворяться холодным и отстраненным, но я все еще чувствовала призрак его прикосновения на своей коже. У меня появилась надежда на что-то большее, чем просто дружбу. Я хотела все, и начинала верить, что это возможно.
Я закончила завтракать и приготовилась ко дню. Мне захотелось заплести новую прическу — корону из кос. Мы с Милой часами заплетали друг другу прически, чтобы скоротать время. Мне пришлось делать перерывы, так как болели плечи, но, думаю, коса получилась очень милой.
Я поменяла инвалидную коляску на роллатор и направилась на кухню, перелистывая рецепты, которые сохранила на телефоне. Я не могла решить, что хочу приготовить, а тишина казалась слишком удушающей. Подойдя и выглянув к входной двери, я хотела найти Анджело.
— Доброе утро, bella. Ты как?
— Все хорошо. Просто… — Я замялась. Неужели я была слишком одинокой и глупой? Он поднял брови.
— Хочешь зайти?
Теперь он выглядел неуверенно. Потому, что не хотел, или потому что не должен был? Было бы уныло, если бы он действительно предпочел стоять в пустом коридоре часами, чем проводить время со мной.
— Тебе ведь легче охранять меня внутри, правда?
Он улыбнулся.
— Пожалуй, да. Я зайду ненадолго, если ты хочешь.
Я лучезарно улыбнулась ему, открывая дверь шире, чтобы он смог войти.
— Я собиралась что-нибудь испечь. Как думаешь, Маттео понравятся традиционные канноли? Наверное, да? У меня была идея испечь канноли-кексы, и я думаю, что они будут выглядеть супер-мило, — размышляла я вслух.
Анджело рассмеялся.
— Не уверен, что Босс любит десерты.
Я улыбнулась про себя. Похоже, мой муж скрывал свою любовь к сладкому от всех, кроме меня. На следующий день после нашего киносеанса я проснулась и обнаружила, что миска с попкорном пуста. Сначала я подумала, что Маттео, должно быть, выбросил карамельный попкорн, но его не было в мусоре. У меня было подозрение, что мой муж съел его весь.
— Кажется, ему нравится то, что я готовлю.
— Конечно, нравится, — сказал Анджело, взглянув на меня с намеком.