— Ты хочешь этого? — Спросил я. Меня бы убило, если бы она сказала «нет», но я бы никогда не стал ее принуждать.
— Да, — сказала она, проведя пальцами по моей челюсти.
Ее прикосновения были нежными. Я не мог вспомнить, чтобы ко мне так прикасались с тех пор, как умерла моя мама, и почувствовал странную боль в груди, которая, как я теперь понял, была чувствами.
Я поцеловал ее в лоб и провел пальцами по ее золотистым волосам.
— Ты такая красивая, что это сводит с ума.
Она сцепила руки вокруг моей шеи и притянула меня ближе. Наши губы соприкоснулись — небрежно, дико, идеально. Я застонал, когда мой член стал невероятно твердым. Это уже был самый горячий опыт в моей жизни, несмотря на то, что все, что мы делали, это только целовались.
Я провел рукой по ее телу, наслаждаясь изгибами, пока не обхватил ее киску. Она была чертовски горячей, даже через леггинсы.
— М-м-м, подожди секунду, — сказала София.
Я отстранился, встретив ее взгляд. Мое сердце дрогнуло, когда я увидел в ее глазах панику.
— Мне нужна коляска, — она взглянула на дверь. Мы оставили ее коляску в гостиной.
Я убрал волосы с ее лица, все еще поражаясь, что мои руки способны на что-то столь нежное.
— Зачем тебе она нужно, tesoro?
София быстро моргнула и отвела взгляд. Нет, так дело не пойдет. Я крепко схватил ее за подбородок.
— Не прячься от меня, — прорычал я. — Скажи мне.
— Пожалуйста, — сказала она хрупким голосом. — Пожалуйста, можешь просто принести ее сюда?
Ее дыхание ускорилось, и я забеспокоился, что она была на грани приступа паники.
— Хорошо. Я пойду за коляской. Но потом мы поговорим.
Я поцеловал ее в лоб и заставил себя встать с кровати, чтобы привезти к ней коляску.
— Так нормально? — спросил я, пододвигая коляску на ее сторону кровати.
Она кивнула, и напряжение, появившееся на ее лице, исчезло.
Я вернулся в постель, не в силах удержаться от того, чтобы провести рукой по ее животу к киске. Я обхватил ее жар, наслаждаясь ее мягким вздохом.
— А теперь, моя прекрасная жена, поговори со мной.
Она закусила губу, ее ярко-голубые глаза выглядели такими неуверенными. Но я оставался неподвижным и молчаливым, заставляя себя терпеть ради нее.
— У меня уже был секс, — выпалила она.
Я стиснул зубы от ярости, текущей по моим венам, словно расплавленная лава. Только мягкое, идеальное тело жены под моим удерживало от того, чтобы выследить ублюдка, который прикоснулся к тому, что принадлежало мне.
— Мне жаль. Мне очень жаль, — ее глаза блестели от слез.
Проведя носом по ее лицу, я вдохнул ее сладкий аромат и заставил себя успокоиться. Ненавижу то, что не буду первым, кто проникнет в нее. Я полон решимости убить гребаного урода, лишившего ее девственности. Но я не злился на нее.
Никогда не буду злиться на нее.
— Я просто хотела хоть раз почувствовать себя нормальной, — добавила она.
Я нежно поцеловал ее в щеку.
— Все в порядке, tesoro. Просто расскажи мне, как это произошло.
Она закусила губу, все еще выглядя так, будто собиралась с силами. Я провел большим пальцем по ее губе, и она глубоко вздохнула.
— Юрий был человеком, которого я знала с юности. Он был на званом обеде, который устраивали мои родители, одном из последних, на котором мне когда-либо разрешили присутствовать, и пригласил меня на свидание. На самом деле он меня не интересовал, но я думала, что он милый, и я просто… Я хотела получить шанс выбраться из дома и не чувствовать себя в ловушке. Мы пошли поужинать, а потом он захотел пойти к своему другу, потому что у них была вечеринка, — она судорожно вздохнула. — Когда мы туда приехали, дом был переполнен, и все пили. Меня это немного расстроило, поэтому Юрий предложил подняться наверх, где будет тише.
Я прижался лицом к ее шее, сжав челюсти.
— Я хотела взять с собой роллаторы, но он сказал, что можно оставить их. Он понес меня наверх, — в ее голосе послышалась небольшая дрожь, и я прижал ее ближе к груди.
— Когда мы пришли, он положил меня на кровать, и было очевидно, что он хочет заняться сексом. Я не была в этом уверена, но, наверное, мне просто повезло, что он вообще нашел меня привлекательной.
Я не смог сдержать гнева.
— Какого черта? — я обхватил ее лицо обеими руками и пристально посмотрел на нее. — Ты самая великолепная женщина, которую я когда-либо видел.
София моргнула.
— Правда?
— Tesoro mio, как ты вообще можешь такое говорить?
Мое сердце болело, когда я оставлял нежные поцелуи на ее лице. Софию прятали большую часть ее жизни, так что я не должен удивляться, что она не знала, насколько восхитительной она была.