— Заткнись, — сказала она, закатывая глаза, но на ее губах играла улыбка.
— Непослушная девчонка, так ты разговариваешь со своим Доном. Что мне с тобой делать?
Она со вздохом выгнулась на моем твердом члене.
— Я уверена, ты во всем разберешься.
Я схватил ее бедра, раздвинул их, прежде чем медленно ввести головку члена внутрь нее.
— Да, кажется, так и сделаю.
Черт, она была мокрой, горячей и тугой. Я качнулся еще на дюйм, и она резко вдохнула. Я обхватил ее лицо ладонями, глядя в глаза.
— С тобой все в порядке? Я причиняю тебе боль?
Она закрыла глаза и покачала головой, делая глубокие вдохи.
— Все нормально. Ты просто чувствуешься очень большим. — Ее глаза распахнулись, как будто она почувствовала мое самодовольное выражение лица. — Даже не начинай нести какую-то токсичную мужскую чушь.
Я поцеловал кончик ее носа.
— И не собирался.
Я качнулся еще немного, хотя и думал, что сдержанность меня убьет. Протянув руку между нами, я поиграл с ее клитором.
— Вот и все, — пробормотал я, когда ее киска расслабилась вокруг меня. — Просто дыши и впусти меня. Ты можешь взять меня. Ты создана для меня.
Мы оба застонали, когда я полностью вошел в нее. Мы смотрели друг другу в глаза, тишина между нами нарушалась только нашим тяжелым дыханием. Но тишина не казалась холодной или неестественной, особенно когда София провела пальцами по моим волосам. В этот момент мне казалось, что мир сжался до нас одних.
— Кончи еще раз для меня, — мой голос был хриплым и отчаянным.
Мое тело жаждало ее разрядки, ныло чертовски дико в ожидании ее оргазмов. Я желал знать, что являюсь причиной ее удовольствия.
— Такой властный, — сказала она, но затем ее губы приоткрылись от нехватки воздуха.
Я продолжал входить в нее, скользя большим пальцем по ее клитору, пока она не сжалась вокруг меня. Она откинула голову назад, открыв рот в экстазе.
Я не смог сдержать стон, когда вливался в нее.
София.
Моя София.
Мое дыхание было тяжелым, сердце практически выпрыгивало из груди.
— Ты что-то сделала со мной. Околдовала меня.
Ее губы были приоткрыты, глаза широко раскрыты, когда она смотрела на меня. Она была идеальна. Я хотел остаться внутри нее навсегда, но мне нужно было позаботиться о ней, убедиться, что ее тело не слишком болит.
Я неохотно вытащил член, жадно всматриваясь в то место, где моя сперма вытекала из ее идеальной киски.
— Это было… — София замолчала с мечтательным выражением лица.
Дикая ухмылка расплылась по моему лицу, когда я представлял, как наполняю ее снова и снова, пока она не забеременеет моим ребенком.
Я нежно поцеловал ее в губы, наслаждаясь ее сладостью, пока осознание не пронзило мою грудь, как ледяное копье. Я оттолкнулся от нее, мои ноги коснулись пола.
39
МАТТЕО
— Блять.
Я мерил шагами комнату, не зная, куда деть ту бешеную энергию, что овладела мной. София села, натягивая простыню, чтобы прикрыть свое тело. Я бы потребовал, чтобы она перестала скрывать свои идеальные формы, но сейчас все мои силы уходили на то, чтобы не сорваться.
— Маттео? — ее голос был неуверенным, едва слышным шепотом.
Горло сдавило, и я не мог ответить.
— Я… Что-то сделала не так?
— Что? — Я резко повернулся к ней. — Ты идеальна.
Мои слова вырвались гневным рыком. Как она могла сомневаться в себе, когда это был лучший блять секс в моей жизни?
Мягкая улыбка тронула ее губы, и это было похоже на солнце, пробивающееся сквозь облака. Тиски на моей груди ослабли.
— Тогда почему ты ходишь?
— Ты принимаешь противозачаточные?
Мой вопрос был слишком резким, но я не нашел в себе силы разговаривать с ней мягче, как она того заслуживала.
Ее губы приоткрылись, и она быстро заморгала.
— Нет. А должна? Мне жаль.
Я глубоко вздохнул.
— Я все испортил.
Я снова сел на кровать и притянул ее к себе.
— Ты не хочешь от меня ребенка?
Ее вопрос прозвучал с такой нежностью, что у меня защемило в груди.
Я крепко взял ее за подбородок, заставляя посмотреть мне в глаза.
— Больше всего на свете я хочу заполнить тебя своим семенем, пока ты не забеременеешь моим ребенком. Это моя мечта. Но… Безопасно ли это для тебя?
Я проклинал себя за то, что раньше не подумал об этом. Что, если беременность для нее опасна? Это никак не изменило бы мои чувства к ней, хотя и усложнило бы вопросы наследства. Впервые в жизни моя верность мафии перестала быть самым важным.