Но мне нравилось быть отмеченной им.
Вчера вечером он делал мне долгий массаж, а сегодня утром настоял, чтобы я приняла ванну с английской солью. Я пыталась убедить его залезть со мной, но они с Ромео были чем-то заняты, и у него не было времени. Я старалась не слишком расстраиваться из-за того, что сегодня у нас не будет времени для офисной учебы… что мне не удастся провести с ним день.
Маттео вошел в ванную, одетый в костюм, и присел на корточки. Я поставила чашку кофе и слегка провела пальцами по его подбородку. Мои губы все еще были опухшими от поцелуев с ним.
— Ты уверен, что не можешь взять меня с собой?
Он просунул руку под воду и нежно ущипнул мой сосок.
— Видеть тебя здесь, мокрую, мягкую и чертовски красивую, — самое большое искушение в моей жизни. Но мне нужно идти. — Он схватил меня за подбородок, наклоняя голову для поцелуя. — В гардеробной тебя ждет что-то особенное.
Мое сердце екнуло. Он купил мне подарок?
— Что?
Маттео усмехнулся, вставая.
— Моя нетерпеливая, жадная девочка. Тебе придется пойти и посмотреть.
Я схватила его за руку, прежде чем он ушел.
— Ты вернешься сегодня вечером?
Я закусила губу, не уверенная, что мой вопрос был не слишком назойливым, но я скучала по нему, когда мы не виделись. Я спала намного лучше, когда он был рядом.
— Да, детка. Вернусь. Будь хорошей девочкой.
Перед уходом он наклонился и подарил мне последний поцелуй.
Я откинулась на спинку ванны и провела пальцами по воде. За последние несколько дней многое изменилось в наших отношениях с мужем. Мне хотелось поговорить обо всем этом с Милой — я практически могла слышать ее взволнованный крик по поводу недавних событий — но от нее снова никаких вестей. Я старалась не паниковать по этому поводу, но постоянная тревога все равно не исчезала.
Наконец, я не выдержала — мне нужно было увидеть, что Маттео оставил в гардеробной. Я позвала Нудла и оперлась на него, чтобы выйти из ванны.
— Как думаешь, что там за сюрприз, малыш?
Я быстро вытерлась, накинула халат и открыла дверь в гардеробную, но становилась как вкопанная.
Гардеробная у Маттео была огромной — размером с мою детскую спальню — и до сих пор в ней висел длинный ряд его костюмов с одной стороны и одежда, которую Сиенна подарила мне, с другой. Но теперь задняя стена была заполнена большой витриной драгоценностей, которые выглядели как будто из фильма. Мое сердце забилось сильнее, когда я подошла ближе. Стена была освещена, выделяя браслеты, ожерелья и серьги, расставленные в виде радуги из драгоценных камней, а в центре находилась бриллиантовая тиара.
— Черт возьми.
Я медленно подошла к витрине, как будто если бы подошла слишком близко, сработала бы сигнализация. За тиарой была записка. Я подняла ее дрожащими пальцами.
Для моей королевы.
Я перевернула записку в поисках какого-то объяснения внезапному чрезмерно щедрому подарку моего мужа, но ничего не нашла.
Затем села на роллатор и уставилась на украшения. Мне казалось, что это все не мое. Но, с другой стороны, в моей нынешней жизни ничего не казалось реальным.
Я провела пальцами по краю записки, рассматривая почерк Маттео — неожиданные детали и размер его букв — прежде чем прижать ее к груди. Внутри меня разлилось тепло, потому что, несмотря ни на что, эта записка была настоящей. Хоть я и не до конца во все это верила, не позволяла своему разуму думать, что подарки моего мужа значили, что он любит меня, но это явно было его проявлением чувств.
Я улыбнулась, проведя пальцами по бриллиантовой тиаре.
51
СОФИЯ
Я сидела на кухонном табурете, пока пользовалась пасто-машиной, которую нашла в кладовой. В этот момент дверь открылась. Легкой походкой вошла Сиенна.
— София! Я скучала по тебе! Маттео слишком сильно тебя охраняет.
Я обняла ее в ответ, держа испачканные мукой руки и ортез в воздухе, чтобы не испортить ее милый наряд.
— Он оберегает меня после нападения, — сказала я.
— Кто-то говорит «защитник», другой говорит «властный монстр».
Я ухмыльнулась. Мне нравилось, насколько интенсивными были отношения между мной и Маттео в последние несколько дней, но я скучала по Сиенне.
— Домашняя паста на обед? Детка, ты выставляешь меня в плохом свете. В тебе больше итальянского, чем во мне.
— Экспериментирую, — сказала я, пожав плечами. — Кулинария — единственное, в чем я хороша.
Сегодня мне пришлось надеть бандаж на запястья, чтобы избавить их от лишней нагрузки, пока я пользовалась прибором для пасты.