Маттео был грубым и серьезным, но признаков жестокости я не заметила. Он не комментировал мою инвалидную коляску, не называл меня «обузой», как отец сегодня утром, когда увидел меня в ней. Маттео даже нес меня на самолет, его прикосновение было нежным, вместо того чтобы заставить меня подниматься по лестнице на заднице.
Я бы хотела встретиться со своим мужем в день, когда здоровье будет лучше, но проснувшись сегодня утром, как и во многие последние дни, поняла, что колени и бедра готовы подвести в любой момент. Был бы Маттео заинтересован в настоящем браке со мной, будь я красивее, стройнее или менее ущербной?
— Как тебе полет? — спросил Анджело, вырывая меня из меланхоличных мыслей.
Я повернулась к охраннику с улыбкой.
— Потрясающе.
— Ты никогда раньше не путешествовала?
— Я никогда не покидала Чикаго.
На самом деле, я едва ли покидала восточное крыло нашего дома. Когда мы с Милой были моложе, до того, как мое состояние ухудшилось, мы иногда посещали вечеринки или выезжали с няней. Но казалось, что это было вечность назад.
— Нью-Йорк — великолепный город. Думаю, тебе там понравится, — сказал он.
— Ты прожил в нем всю свою жизнь?
— Да. Родился и вырос. Я рос в бедности и как-то случайно попал во все это, — он махнул рукой на нашу роскошную обстановку, — Когда был моложе. Босс был добр ко мне.
Я встретила его взгляд, пристально вглядываясь в глаза, пытаясь понять, говорит ли он правду. Мила всегда говорила, что я слишком доверчива, но я предпочитала верить, что люди добры, нежели всю жизнь прожить в ожидании лжи и боли. Может быть, я родилась не в том мире.
— Можешь рассказать мне больше о нем? — прошептала я.
Маттео ушел в хвост самолета какое-то время назад, но Ромео сидел через проход от нас, а на диванах располагались охранники — да, на чертовых диванах, что вряд ли было нормой, — и я не хотела, чтобы они подслушали.
Анджело подарил мне добрую улыбку.
— Ты, наверное, уже поняла, что он не слишком эмоционален. Но он справедливый Дон. Награждает тех, кто верен ему.
Невысказанные слова повисли в воздухе — что случается с теми, кто не верен?
— У него есть семья? — спросила я.
— Только сестра. Она живет в том же доме, что и он. Ты знаешь, что его родителей убили?
Я нахмурилась и покачала головой. Я ничего не знала о своем муже, кроме того, что он хорошо выглядит в костюме.
— Его дядя, — тихо сказал Анджело. — Боссу потребовалось два года, чтобы свергнуть предателя и вернуть себе Нью-Йорк.
— Когда это было? Как долго он на посту Дона?
— Тринадцать лет назад.
Мои глаза расширились.
— Сколько ему лет?
Ромео засмеялся через проход, и я поняла, что слишком громко спросила. Я покраснела и сжалась. Мой отец не выносил, когда я задавала вопросы.
— Не волнуйся, — сказал Ромео, подмигнув. — Босс сбежал, так что теперь ему придется расхлебывать последствия.
Я приподняла брови, пораженная тем, как он говорил о своем Доне. Если бы кто-то так говорил о Пахане, даже его правая рука, он был бы наказан.
— Маттео тридцать восемь, — продолжил Ромео. — Старый ублюдок.
Анджело фыркнул.
— А сколько тебе?
Ромео показал ему средний палец.
— Тридцать семь, — ответил он нехотя, и я не смогла сдержать смех. Ромео снова подмигнул мне.
Мне было трудно поверить, каким молодым был Маттео, когда стал Доном, и я почувствовала внезапный прилив сочувствия к своему новому мужу. Неудивительно, что он такой серьезный. Он был ответственен за весь Нью-Йорк так долго. Я прикусила губу, думая о семнадцати годах разницы между нами. Разница в возрасте меня не беспокоила, но это, вероятно, еще одна причина, по которой Маттео не был заинтересован во мне. Я была молодой и наивной… Зачем ему проводить со мной время?
— Расскажи нам о себе, София, — сказал Ромео.
Я пожала плечами.
— Нечего особо рассказывать. Я не очень интересная.
— Напротив, я ожидаю, что ты привнесешь массу волнений в нашу жизнь, — сказал он, откидываясь на спинку кресла.
Я подарила общительному заместителю командира нерешительную улыбку.
— Мне нравится печь и читать. Скучно, как я и говорила.
— Ты умеешь печь? — спросил Анджело, потирая живот.
— Не уверена, — пожала я плечами. — Моя сестра и наш телохранитель, кажется, любили мою выпечку.
Родители никогда не заходили на кухню, мы часто проводили там время с Милой в окружении отзывчивого персонала. Но здоровье лишило меня и этого, так как стало труднее подниматься и спускаться по лестнице. Интересно, будет ли в моем новом доме лестница?