— Неожиданно, но, возможно, верно. Я обдумаю это позднее. А сейчас ответь, пожалуйста, на мой вопрос. Что ты утаил?
И вновь смотрит на меня с гордостью. Да–да, меня уже так легко не сбить с цели. Я прекрасно изучила его манеру менять тему и уходить от ответа. Моя дырявая память прежде играла на его стороне, теперь же я волевым усилием контролировала тему беседы и не позволяла отвлекаться.
— Алессаль, что ты знаешь о нашей семье? — удивил вопросом брат.
— В каком смысле?
— О моих родителях, к примеру, — с нажимом уточнил Рагнар.
А я смутилась, поскольку никогда не задавала неудобных вопросов тем, кому стоило их задать — маме с отчимом. Они были так счастливы, что мне было неловко расспрашивать, куда делась первая леди Фогрейв. У слуг спрашивать неприлично. С братом мы долго не могли найти общий язык, да и сейчас отношения своеобразные, вот так спросить неудобно.
— Я ничего не знаю, постеснялась спросить, — признала, расправив плечи и приподняв лицо к брату. — Расскажешь?
— Мама жива–здорова, она вернулась в родительскую семью и живёт под крылом старшего брата, — начал Рагнар с главного. — Когда отец встретил твою мать и почувствовал в ней истинную, мама не стала мешать счастью любимого мужа и ушла, вернув браслеты.
— Как… как ты это принял? — спросила едва слышно. Мы уже подходили к цитадели драконов, но сейчас было не до неё, всё моё внимание сосредоточилось на рассказе брата.
— Встретить истинную, предназначенную судьбой — это мечта любого мужчины, Алессаль. Я понимаю отца. И понимаю маму. Ей нелегко было это принять.
Выходит, Рагнару второй брак отца дался непросто. Возможно, в этом и кроется причина той жестокости, с которой он меня принял, того недоверия, что проявил. Ведь всё время, что мы были в Ургране, в нём словно сражались две личности. Порой складывалось ощущение, будто он хочет меня ненавидеть, но не может, от этого злится, бесится, вспыхивает факелом.
А я… я настолько привыкла к его надменному и холодному виду, что принимала не за человека, с его чувствами, эмоциями, мечтаниями, а за статую из гранита и металла.
Как я могла не подумать, что ему не нравится брак наших родителей⁈ Ну и дела! Я‑то приняла их брак спокойно, в конце концов, они взрослые люди, знают, чего хотят. Им повезло, что они смогли найти своё счастье. Но у Рагнара есть обиженная мама, а мама — это святое.
— Я тоже понимаю твою маму. Как ни крути, для неё их брак — предательство. Они прожили столько лет, родили прекрасного сына… Истинная или неистинная там новая пара, но ведь есть обязательства перед женщиной, что подарила тебе столько лет своей жизни! — возмущённо обозначила я свою позицию. — Я была лучшего мнения о твоём отце. Боже, так это и мама моя, выходит, встречалась с женатым мужчиной!
Я нахохлилась, словно воробышек в плохую погоду. Не найти более неловкой темы, чем личная жизнь родителей, особенно, если она такая бурная.
— Они вряд ли были в силах сопротивляться судьбе, Алессаль.
— Могли! Мозг дан людям, чтобы им думать! Мы не животные и вполне можем совладать с чувствами и потребностями, — непримиримо проговорила я.
— Ты невинная леди и не испытывала всей палитры ощущений, что мужчина может подарить женщине, потому рассуждаешь немного однобоко, — мягко произнёс брат. — Не вини свою мать. Вряд ли у неё была возможность сопротивляться моему отцу.
— Доверюсь твоему опыту, братик. Спасибо, что защитил маму в моих глазах. А как сейчас живёт твоя мама? Вы видитесь? Твой отец её обеспечил всем необходимым? Если нет, я готова с ним поговорить, — закончила воинственно.
Рагнар рассмеялся, несмотря на предмет нашего разговора, грустный и немного неловкий. Я же покрутила головой, рассматривая красивые дома и неспешно гуляющих людей. На мою короткую юбку никто осуждающе или возбуждённо не пялился, более того, окружающие девушки были одеты подобным образом или удобно и комфортно, никто не парился в ужасных длинных платьях с узким лифом. Я заготовила очередной аргумент для следующего столкновения с братцем.
— Мама получила всё, что захотела, и материальных претензий не имеет, хотя, конечно, как женщина, обижена. Я предлагал купить ей отдельный дом, но она отказалась — решила заняться воспитанием племянниц и племянников, тем отвлечься. Она любит детей, а дядю с тётей боги одарили большим потомством. Им в удовольствие её помощь, так что живут они душа в душу.