Вычислили.
Огонёк неожиданно наполнил жаром плечи, солнечное сплетение и позвоночник, подсказывая, что я показываю не светскую уверенность в себе, а самую натуральную тревогу, а то и страх. Поблагодарила заботливого товарища, состряпала заинтересованную физиономию и с лёгкой улыбкой зашла в наполовину заполненное помещение столовой.
— Доброе утро, — вежливо поздоровалась с присутствующими и столь же неспешно пошла к линии раздачи, где стояло несколько человек, выбирая еду. Часть из них, судя по возрасту, была преподавателями или сотрудниками академии. Интуиция шепнула, что, скорее всего, я и вовсе единственная студентка, ведь учебный год ещё не начался.
— Доброе утро, ответили мне вразнобой мужчины и женщины.
И замолчали, даже не думая делать вид, что завтракают. Разглядывали меня в упор.
— Простите, я попала в преподавательскую столовую и не должна здесь находиться? — уточнила, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Нет, столовая у нас общая, — ответил ближайший ко мне высокий и худой мужчина с чёрными, как смоль, волосами и жестокими стальными глазами. — Завтракайте спокойно, вы в своём праве.
— Благодарю, — ответила с кивком.
Выбирать блюда и относить их за свободный стол под пристальными взглядами преподавателей было неловко и неприятно, однако я не стала праздновать труса и решила довести начатое до конца. Я — Алессаль Фогрейв, я не имею права демонстрировать слабость. Я не хочу её демонстрировать.
Одна из поварих тепло мне улыбнулась и подала чашку дымящегося ароматного чая. С искренней благодарностью улыбнулась в ответ и пошла за стол, понимая, что все взгляды устремлены на меня, сейчас нельзя ни споткнуться, ни позволить пальцам задрожать.
Выдержка, манеры, непробиваемое спокойствие — три кита идеального поведения в любом мире. Я безжалостно подавила сопротивление организма, который вдруг решил, что завтрак ему совсем не нужен, правда, для этого пришлось вновь прибегнуть к помощи Огонька. Его жар отлично уничтожал лишнее напряжение. Взяла вилку и нож.
— Доброе утро, — донеслось от двери. — Я — Нарин Рувс, маг земли и воды, — представилась красивая зеленоглазая брюнетка. — Зачислена на первый курс факультета красоты и изящества, также планирую изучать травы и медицину.
Так вот, как мне следовало себя вести, но мне и в голову не пришло полноценно представиться. Более того, я совершенно не в курсе, на какой факультет меня зачислили!
Девушка быстро определилась с выбором блюд и направилась прямиком к моему столу.
— Привет. Можно к тебе?
— Привет. Конечно. Присаживайся, пожалуйста, — ответила я, стараясь не тараторить от волнения. Как ни крути, а спокойствие моё было напускным.
— Признаться, я в недоумении, — сообщила Нарин доверительным шёпотом. — Меня забрали с королевского бала, привезли в академию, заставили пройти испытание в шелках и драгоценностях, ещё и оставили здесь без возможности выхода в город. Ты не знаешь, что происходит? Я так понимаю, из обучающихся во всей академии только ты и я. Это очень странно.
— Сама ничего не понимаю. Мы вчера с братом до бала, на котором я так же должна была присутствовать, зашли к ректору, чтобы предъявить письмо от его величества, — начала я рассказ, понимая, что содержание нашей беседы — всеобщее достояние. Подслушивали даже поварихи, замершие с половниками за стойкой.
— О, догадываюсь, что произошло, — со смешком произнесла новая знакомая. — Полигон, запрет на выход в город и направление в библиотеку, да? Мне велели разобрать архив! — пожаловалась она так, словно это нечто непристойное. Взгляд при этом был внимательным и цепким.
Кажется, она нарочно втирается ко мне в доверие. Шпионит для повелителя? Выходит, ему уже донесли о результатах моего тестирования. Миленько. И предсказуемо.
К слову, она не спросила, как меня зовут, но общается так, будто мы давно знакомы.
Ладно, разберусь со временем, а пока буду руководствоваться прописной истиной «держи друга близко, а врага ещё ближе». Главное — не довериться ненароком, очень уж девушка располагает к себе. Однако общаться придётся и лучше делать это так, чтобы никто не догадался приставить ко мне ещё кого–нибудь, пусть думают, будто их хитрость сработала.
— Ты знаешь, я была так шокирована произошедшим, что вообще ничего не поняла, даже не в курсе, на какой факультет меня зачислили. Не уверена, что об этом говорили, подозреваю, воспользовались моим незнанием эрмидских правил, — наябедничала я с огромным удовольствием, лишь затем сообразив, что испытываю огромное желание всё–всё–всё рассказать милой девушке, хотя минутой ранее решила ни в коем случае этого не делать. Уж не воздействует ли она на меня особым образом?