Корабль странно задрожал. Что такое? Они прилетели? Куда?
Люк едва не скулил от напряжения и накатывающей истерики. Неопределенность ситуации просто убивала.
Толчок, корабль вздрогнул, гул двигателей стих.
Они прилетели.
Громила встал, довольно потянулся, поиграв впечатляющими мускулами, после чего весело гаркнул.
- Подъем, парень! Мы прилетели! Добро пожаловать в твой новый дом!
- Новый? - процедил Люк сквозь зубы, напружинившись. - Меня и старый вполне устраивал! Верни, откуда взял!
Громила весело заржал, хлопая себя ладонями по ляжкам.
- Малец! Ну ты даешь! Вернуть!
Он еще раз хохотнул и неожиданно посмотрел на Люка совершенно спокойными, холодными глазами.
- Нет. И это не обсуждается!
Когда тебя хватают за шкирку и тащат, как котенка, подмышкой, это очень неприятно и унизительно. Особенно, если противопоставить произволу нечего.
***
Вейдер сидел в медитационной камере, которую только что закончили ремонтировать, обдумывая рассказанное Мастером.
Банальный маячок... метка, которая только и может, что сигнализировать, жив отмеченный или нет. Поставленная за год до всех этих трагичных событий, практически выдохшаяся... одна из многих, поставленных тогда еще канцлером на своих соперников и союзников. Так, на всякий случай...
"Истец" висел на орбите, нервируя облеченных властью обитателей Татуина.
Расследование шло полным ходом, разведчики превосходно знали свое дело, перелопачивая скудную информацию и тщательно исследуя оставшиеся после похищения следы. Пока что, данные поступали неутешительные, но Вейдер держал себя в руках, не срывая свои злость и нетерпение на подчиненных. Этому очень способствовала фотография сына, зависшая в настоящий момент перед ним на уровне лица.
Шлем Вейдер снял, рассматривая изображение собственными глазами, не сквозь визоры маски.
Малыш улыбался, счастливо и беззаботно, как улыбаться могут только совсем маленькие дети и влюбленные, напоминая Вейдеру о прошлом. Неужели он тоже мог так улыбаться когда-то? Даже не верится...
В детстве он не был настолько счастлив, позднее... тоже. Только когда понял, что его чувства к Падме не безответны... и тогда, когда узнал, что она беременна, что через какое-то время их станет трое.
Да, тогда он тоже так улыбался...
Неожиданно запищал коммуникатор и Вейдер, не глядя, ткнул пальцем в кнопку.
- Слушаю.
- Милорд. Найдены опекуны разыскиваемого: Оуэн Ларс и Беру Ларс. Они доставлены на борт.
- Проводите их в мои покои... - механические пальцы в перчатке осторожно взяли рамку за уголок. - Вежливо.
- Слушаюсь, милорд!
Мальчик на изображении был действительно счастлив, Вейдер ощущал это всеми доступными ему чувствами. Значит... он будет снисходителен.
***
Оуэн молча разглядывал огромный кабинет, морально готовясь к предстоящему ужасу. То, что это будет именно ужас, мужчина был уверен на все "сто", и для осознания этой уверенности совсем не надо было быть одаренным.
Вспоминая характер Энакина, Ларс поежился. Он и раньше, судя по всему, был не мед, а уж сейчас и подавно, Оуэн даром что жил на Татуине, новостями интересовался. Особенно в последнее время.
За прошедшие с момента побега с фермы сутки он успел наслушаться разных интересных подробностей, касающихся Главнокомандующего, на Беру они тоже произвели огромное впечатление. Так что, будет... весело. Остается только вести себя так, как посоветовал Люк. Не хочется огорчать мальчика своими похоронами, он от этого в восторге не будет.
Дверь отъехала в сторону и в кабинет ворвался Вейдер, заставляя охраняющих их военных вытянуться в струнку и дышать через раз. Беру застыла в ступоре, Оуэна тоже пробрало, словно он вновь смотрел в пасть крайт-дракона, выпрыгнувшего из бархана, вот только Люка с мечом наперевес сейчас рядом не было.
***
Палпатин массировал виски, пытаясь расслабиться и переварить сообщенные ему учеником новости. Старый ситх был в шоке, и это еще слабо сказано.
Недаром его тогда не отпускало ощущение, что он что-то упустил, что-то, крайне важное! Вот это упущение и вылезло в самый интересный момент... и остается только возблагодарить Силу, что вылезло именно сейчас, а не лет через двадцать, например. Вот тогда было бы совсем весело...
Новость была потрясающей, впрочем, у Вейдера все было только такое. Потрясающее. Избранный, сожри его сарлак! Впрочем, не надо. Сарлака жалко, сдохнет от несварения желудка... Переварить такое чудо Силы, как Вейдер, никому не под силу...
Впрочем, шутки в сторону. Сын Энакина Скайуокера и Падме Амидалы Наберрие выжил. Совершил первый в своей жизни подвиг... Выжил, и дожил до почти пяти лет, причем, вот ирония Судьбы и насмешка Силы! все это время он был практически у них под носом - на Татуине.
Просто и изящно, ничего нельзя сказать.
Однако, хорошие новости на этом исчерпывались и начинались плохие. Ребенка кто-то похитил. Кто-то, сумевший спрятаться в Силе от взора разъяренного Вейдера, а это уровень очень сильного и очень знающего Одаренного... И это наводит на размышления.
Сейчас поисковые команды просеивают Татуин сквозь частое сито. Вейдер в бешенстве, но держится, как это ни странно, неужели воспитательные меры по методу Плегаса подействовали?
Мальчишку надо найти. И дело не только в том, что он - настоящее сокровище неимоверной ценности! Одаренный, сын одаренного, значит, уже можно говорить о династии!
Император мечтательно закатил глаза, прикидывая перспективы только от обнародования данного факта. Колоссальные перспективы!
Но был во всем этом маленький нюанс. Вейдер только-только стабилизировался... Палпатину пришлось потрудиться, чтобы помочь своему ученику обрести якорь и привести расшатанную "падением" психику в адекватное состояние... и если сейчас он снова сорвется... его можно будет использовать только как оружие массового поражения, Вейдер превратится во второго Малака - чудовище без тормозов и нравственных ценностей, без авторитетов и с практически отсутствующими болевыми точками, нажимая на которые им можно будет управлять.
И если это произойдет...
Его ценность сведется к нулю. А это недопустимо.
***
Вейдер сел в кресло, разглядывая своего сводного брата и его жену. Беру Ларс. Молодая, довольно симпатичная. Не красавица, но очень милая и домашняя женщина. Беру обуревали чувства. Естественный страх перед ним, Вейдером, любопытсво и беспокойство за малыша. Она волновалась, пытаясь держать себя в руках.