Бен, как он теперь себя называл, стал все чаще крутиться поблизости. К ребенку он не подходил, но Беру пару раз замечала в отдалении силуэт в мантии. Это... беспокоило. Беру знала об отношении мужа к джедаю, да и если честно, то она и сама не хотела с ним общаться. Некоторые замашки Кеноби были... неприятными.
Она вновь выглянула на улицу, отыскивая взглядом мальчика. Неугомонный сорванец поймал-таки свою добычу и теперь сосредоточенно ее рассматривал, аккуратно, но твердо держа ее в цепких руках. Ящерица шипела, дергалась, но все было бесполезно: маленький исследователь крепко зажал ей лапки, подняв на уровень глаз и поворачивая из стороны в сторону.
***
Забавно, но полное слияние произошло как-то буднично и незаметно. С каждым днем его контроль над телом все возрастал, с каждым разом он вспоминал все больше и больше. Не все, конечно, совсем даже не все, как он надеялся, но и те куски, которые вспыхивали в сознании яркими или не очень картинками, радовали до невозможности.
Иногда вспоминалась сущая чепуха. Он не помнил лиц родителей прошлого тела, но отчетливо видел, как вращается кольцо с погремушками над детской коляской, которую подарила сестра его отца.
Все-таки, ему повезло. За эти четыре года, что прошли с момента его рождения, копилка знаний пополнилась всеобщим и хаттским языками (за это отдельное спасибо Оуэну - матерился он просто виртуозно!), он научился читать и писать, разбирать на запчасти все, что попадало в руки и собирать из этого хлама непонятно что: нечто дергающееся, шевелящееся и выполняющее странные или не очень функции; определять с точностью до градуса температуру окружающей среды только взглянув на положение солнц на небосводе; разбираться хоть как-то в окружающей его действительности и немного водить спидер. На кнопки и педали, во всяком случае, жать научился уверенно.
Это сильно облегчало жизнь, сводящую с ума своей необычностью.
Вот и сейчас он, рассматривая яркую ящерицу ощутил, как в паззл под названием "Люк Скайуокер" встал последний кусочек, создав необычную картинку.
Ребенок, прищурясь, оценивающе взглянул на ящерицу, злобно шипевшую и пытающуюся его укусить и, перехватив ее поудобнее, резким движением рук сломал ей шею.
- Свежее мясо никогда лишним не бывает, - цинично ухмыльнулся мальчик, смотря на окружающую его пустыню.
Она была живой. Пески шуршали и пели, остывая, накатывая волнами, словно море; она была наполнена жизнью, хоть это и казалось нереальным: ящерицы, вомп-песчанки, сарлаки и джавы, хатты и крайт-драконы, тускены и фермеры всех рас, контрабандисты, рабы и наемники.
Отстойная яма галактики, место, где не ходят паспорта и за деньги можно купить все, а продать - еще больше. Место, где каждая секунда существования - борьба за выживание, криминальная столица местечкового разлива, мясорубка, перемалывающая жизни, и выплевывающая измочаленные кости.
Ни капли воды, только песок, шуршащий и живущий своей жизнью. Горячий, безжалостный, смертоносный.
Теперь это - его родина.
Мальчик вздохнув, прикрыл глаза, поднимая лицо навстречу лучам солнц-близнецов.
- Свет... постоянный свет, жара, пустыня... только серы не хватает. Интересно... - пробормотал он, покачивая в руке тушку ящерицы, - каким именно местом думала Амидала, давая мне это имя? Люк... правильно - Luc, от латинского Lux, то есть "светлый". Светлый... - ребенок неприятно усмехнулся, смотря вдаль. - Светлый... Люц... полная форма - Люцифер. Светоносный, Свет Несущий... крайне подходящее имя, учитывая мое происхождение. Герой, Новая Надежда и прочее. Интересно, насколько все совпадает? Пока что, вроде, все соответствует, хотя, по этому периоду известно мало. М-да, мало данных...
Он сделал пару шагов, не обращая внимания на раскаленный песок и неимоверную жару, окружающую его и иссушающую все вокруг.
- И эта чертова жара... никогда не хотел жить в Сахаре...
Выглянувшая наружу Беру осмотрелась, нашла взглядом мальчика и крикнула.
- Люк! Домой, обедать!
Мальчик вздохнул и закричал в ответ.
- Иду, тетя Беру!
Покачав головой, он отвернулся от бескрайнего песчаного моря, пробормотав.
- Добро пожаловать в Ад, Люцифер.
***
Высокая черная фигура быстрым шагом промчалась по коридору "Истца", грохоча сапогами. Настроение было такое... соответствующее. Дверь отрезала его от внешних шумов, и ворвавшийся ураганом в свои покои Лорд Вейдер в ярости сжав кулаки, тихо зарычал. Его опять выбесили. Опять. Снова. Как всегда...
Сосредоточившись, он сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, успокаивая бушующие эмоции. Контроль. Полный контроль. Мастеру не понравится, если он опять сорвется. А ведь он сорвется, если эти отрыжки хатта не перестанут выводить его из себя своей некомпетентностью!!!
Метнувшись в зал для тренировок, Вейдер на полной скорости врубился в ряды дроидов, превращая их тела в металлические отходы. Меч гудел, яростно, как и его хозяин, изничтожая тех, на ком можно было сорвать свою злость. Искры летели во все стороны, черный силуэт метался легкой тенью, хотя это казалось попросту невозможным.
Контроль!
Полный контроль!
Если Мастер узнает, что он опять потерял контроль (а он узнает обязательно!), то ему не поздоровится... как тогда.
Вспышка воспоминания о гневе Мастера отрезвила не хуже ледяных водопадов Зиоста. Вздрогнув, ситх нервно оглянулся и облегченно выдохнул. Ничего. Тишина. Тишина и спокойствие... и только обломки дроидов усеивают пол огромного зала...
***
Он тогда долго приходил в себя.
Мастер был рядом. Когда бы он не открыл глаза, невысокая по сравнению с ним хрупкая фигура Императора обязательно находилась в поле зрения. Тихая и безмолвная.
Покончить с собой не получалось.
Спокойный, как горное озеро Леорр, на берегу которого он как-то прогуливался с Падме, смотрящий на него ясным, каким-то кротким взглядом, под которым Энакин чувствовал себя вомп-песчанкой перед крайт-драконом, полностью контролирующий его организм. Медики дежурили посменно, окруженные помощниками и дроидами, колющие ему что-то непонятное под одобрительные кивки Палпатина, постоянно берущие какие-то образцы и анализы, ведущие исследования, спорящие до хрипоты и бросания друг в друга самыми различными предметами, оживленно что-то обсуждающие с Мастером, как оказалось, превосходно разбирающимся в медицине.
Постоянная боль, присутствующая где-то на границе сознания, постепенно уходила, истончаясь и тая. Раны регенерировали с невероятной для обычного разумного быстротой, в организм постоянно вводились питательные вещества, идущие на выработку всего необходимого, Мастер часто что-то делал Силой, ускоряя процесс выздоровления, и сверля иногда ученика каким-то странно предвкушающим взглядом.