И на этот раз он не станет переселяться в специально выращенное тело. Нет. На этот раз он положится на волю Силы. Он полностью переродится, и кто знает, возможно, это будет и вовсе в другой вселенной.
А пока он смотрит в окно и вспоминает, с чего все началось…
Люк тихо рассмеялся, с нежностью вспоминая отца. Он так и не сказал всей правды… Ни тогда. Ни после. Он почти забыл, что изменил, но техники восстановления воспоминаний творят чудеса.
– Я знаю, мама, что ты бы одобрила изменения. Ведь хорошо получилось, не так ли?
Тихий смех рассыпался по помещению хрустальными осколками, смешанными с бритвенными лезвиями.
– В конце концов, я исполнил твою волю. С определенной точки зрения…
…Мое маленькое сокровище. Я знаю, что ты все слышишь, все запоминаешь. Настанет момент, когда ты все вспомнишь. Я знаю это так же четко, как и то, что твое имя – Люци-ивф-ферр…
Я знаю, что мое время ограничено, поэтому слушай внимательно, мое маленькое чудо… Слушай и передай мои слова.
Энакин, любовь моя. Я не виню тебя, запомни это. Часть вины за происшедшее лежит на мне, я сама поспособствовала этой ситуации, позволив затмить себе разум. У меня есть только одно оправдание – близость разрешения от бремени.
Я не виню тебя за нападение, но ты виноват. Ты все же не сумел остановиться, это главное, но основная вина лежит на Кеноби и Йоде. И Палпатине. Сейчас я вижу это ясно как никогда. Разрозненные факты, некоторые моменты. Они знали о нас, я в этом уверена. При последних наших встречах Кеноби смотрел на меня слишком внимательно, скорее всего – он почувствовал детей. Я знаю, что они унаследовали твои таланты, оба, но Лея – слабее. Им нужен Люк, это понятно, он сильный, даже я это чувствую, но они ошиблись.
Если джедаи рассчитывают воспитать его как своего последователя – то их ждет разочарование.
Кеноби сказал, что ты мертв, вот только я ему не верю, магистр слишком хорошо умеет недоговаривать и играть словами. Я не знаю, что за игру он затеял, но он не колебался, прячась на моем корабле. Поэтому, скорее всего, ты сильно ранен и борешься за жизнь.
Я не виню тебя, муж мой, но за нападение я, Падме Наберри, нареченная Амидалой, требую с тебя виру. Вира твоя такова – найди детей, чего бы тебе это ни стоило, я не думаю, что их отвезут на Набу. Слишком пустые глаза у Кеноби, а я никому не нужна живой, и уж тем более никому не нужно, чтобы детей воспитывала моя семья. Привези их на Набу, представь предкам, как положено. Тебе объяснят. И помоги Люку отомстить. И живи. Я требую, чтобы ты жил, а не существовал. Запомни это. Живи.
Если же нет…
Люцифер отомстит за меня.
Прощай. Прощайте, дети мои…
Запомни мои слова, мое маленькое прекрасное чудовище, и передай. Я знаю, ты это сделаешь.
Прощай…
– Прощай, мама… Кто знает, возможно, мы снова когда-нибудь встретим друг друга. Сила работает таинственно…
Тело мужчины на мгновение засияло… Одежда опала в кресле. Тихо вошедший среднего роста голубоглазый блондин прикрыл веки, пряча момент слабости.
– Император умер, – прошептал царствующий Владыка Империи. – Да здравствует Император!
Рослый воин размеренно стучал сапогами, позвякивая броней. Сверкал льдисто-голубой глаз, сияли доспехи… На руках мужчины лежал завернутый в плащ младенец не более полугода от роду, что-то агукающий и сосредоточенно пытающийся поймать бороду воина ручкой.
Двери распахнулись, сидящая в кресле женщина повернула голову.
– Фригга! – прогрохотал воин, заходя в жарко натопленную комнату. – Жена моя! Возрадуйся!
– Чему именно, муж мой? – улыбка женщины осветила пространство.
– Я принес нашего сына.
Женщина вскочила, осторожно подойдя к супругу, принимая на руки весело заагукавшего младенца.
– Сын? – Остро сверкнули глаза цвета темного янтаря.
– Сын, – твердо кивнул Один. – Наш сын, – с нажимом произнес царь. Фригга вздохнула. Учитывая, что ее супруг ездил к инеистым великанам принимать капитуляцию, мысли лезли в голову нехорошие. И от ребенка пахло магией. И силой. Он пах озоном и лавой. Он пах опасностью… Фригга слабо улыбнулась, вглядываясь в зеленые глаза с золотыми искрами. Ребенок плямкнул губами. Взгляд у него был слишком серьезный. И внимательный.
– И как зовут нашего сына?
– Локи, – веско проронил царь Асгарда.