Можно сказать, она — фонтанирует, только вовсе не так и не тем. В мою сторону летят отборные ругательства, и я время от времени бросаю на скромную невесту удивленные взгляды, стараясь не забыть некоторые из них особенно красноречивые.
— Вы сумасшедший?! Или бандит??? Разве так можно…
Улыбаюсь, когда в мое плечо прилетает хрупкий кулачок.
— Точно псих! Я же сейчас выйду!
— Не выйдешь, — отрезаю я, блокируя двери, на случай, если это не беспочвенная угроза. Мало ли. — Так может и нельзя, но я предупреждал.
— О чем еще?! Вы психопат обыкновенный! Верните меня уже на мою свадьбу!
— О том, что если позволишь кому-либо так с собой обращаться, то кто-то может украсть невесту, — невозмутимо напоминаю я.
— Да вам-то что за дело?! — неистовствует она, нервно дергая ручку двери.
Как же хорошо…
Солнце уже скрывается за кромкой леса, когда машина вдруг упирается в берег узкой речушки, выскочившей из-за поворота. Деревня осталась позади, а вперед дороги нет. Тут ей и бежать особо некуда.
Паркуюсь у рваной линии соснового бора, и выхожу из машины.
Девчонка, естественно не дожидается, пока я помогу ей выбраться, и самостоятельно выпрыгивает из высокого для нее внедорожника.
— Не смейте приближаться! — бросает через плечо.
Однако идет вовсе не в направлении оставленного нами торжества или хотя бы деревни. На берег выходит. И быстрым шагом, спотыкаясь на камнях, идет вдоль речки.
Не бежит, что странно. И даже разуться не пытается. Что тоже несколько непонятно. Из-под подола мельтешат нехилые каблучки. Это она еще с ними мне мелкой кажется.
Гля, как бы ноги не попереломала…
Срываюсь за ней следом. Нагоняю, когда она уже едва не забредает в лесок. Ловлю хрупкий локоток.
— Оставьте! — рычит, словно разъярённая фурия, вырываясь из моих рук.
Надо же…
Невольно подчиняюсь. Но лишь на секунду. Залюбовавшись снова потрясающим зрелищем.
Она — будто призрак в своем белом одеянии, мечется среди высоких деревьев, сквозь кроны которых пробиваются последние лучи. Волосы разметались в бессильной борьбе с самой собой. Грудь, тесно передавленная корсетом, нервно вздымается от судорожного дыхания. И все в ней выдает истерику. Но не сдается, упрямица.
Мой психолог, может и шарлатан, но мысли толковые время от времени выдает. И вот одна из них мне особенно нравится: если не выпускать свои истинные эмоции наружу, то они будут проявляться очень нежелательно и вовсе не там где надо.
Злишься — злись, а не пытайся это замять.
Радуешься — улыбайся, а лучше смейся.
Больно — плачь. И если мне — взрослому дядьке, подобное не пристало. То уж хрупкой девчушке сейчас точно не помешает.
Моя украденная невеста вдруг вздрагивает и принимается ковырять складки своего пышного подола.
С интересом наблюдаю за ее манипуляциями, пытаясь сообразить, что она делает. И наконец понимаю, когда она выуживает из складок небольшой мешочек. Будто калита для монеток, но чуть побольше. Беленький, потому я его сразу-то и не приметил.
Телефон там. Вот оно что. Собралась на помощь звать. Ну, хоть немного разумных реакций от нее дождался.
— Да, пап, — очевидно, отвечает на входящий звонок. — Прогуляться вышла.
Тяжело вздыхает, слушая ответ отца:
— Ну, пусть пьет дальше, — ровным тоном говорит. — Праздник ведь. Мне просто тамада не понравилась. Я погуляю лучше.
Снова замолкает, нервно ковыряя бусины на своем поясе. Бросает на меня короткий взгляд исподлобья:
— Все хорошо, папочка. Конечно, никто меня не обидел. Кто посмеет? Я ведь твоя доча, — усмехается, будто пытаясь успокоить отца. — Отдыхайте. Не зря же на свадьбу потратились.
Кладет трубку, и вперивает в меня гневный взгляд:
— Ну и что тебе надо?! — вздергивает подбородок, стараясь казаться храброй. Да я и так уже оценил. — Убить меня собрался?
— А есть за что? — усмехаюсь, приподнимая бровь.
— А психам вроде тебя еще и повод подавай?
— Кто из нас тут псих еще надо крепко подумать, — едва заметно сокращаю между нами расстояние. — У тебя только что была возможность спастись, пожаловавшись на меня отцу. Но ты почему-то не воспользовалась шансом.
— Не могу отца дергать лишний раз, — передергивает плечами раздраженно. — Все еще надеюсь, что ты — ложная тревога. Тогда у меня еще есть шансы вернуться живой, и ему вообще не придется узнать об этом беспределе. А если напугаю его, то неизвестно чем это для него закончится!
— В такой ситуации, когда считаешь, что я какой-то маньяк — волнуешься за кого-то другого? — удивляюсь я. — А о тебе кто позаботится?
Точеные бровки болезненно вздрагивают. Опять с толку меня сбивает своей странной реакцией. Я будто что-то зацепил. Живое такое. Естественное.