— Пойдём в машину, — это не было просьбой. Он не спрашивал, хочу ли я поехать с ним, он просто повёл меня за руку к своей машине. Открыл передо мной дверцу и помог устроиться на сидении, учтиво подтолкнув своё пальто мне под зад.
Дверь закрылась, и внутри меня всё затрепетало. Отчего-то в голове зажевало пластинку со словами: «забирай меня скорей, увози за сто морей, и целуй меня… везде…»
Диана, откуда столько пошлости в твоей голове? Возьми себя в руки!
Водительская дверца открылась и Игорь сел за руль. Окинул меня задумчивым взглядом и протянул ко мне руку.
Что там? Опять волос?
Рука прошла мимо моего лица, прямо к ремню безопасности в стороне от головы. Бестолковой, паникёрной головы.
Поджала губы и мысленно себя отматерила. Слегка повернулась к мужчине и коснулась кончика его носа своим.
Паника и трепет вновь меня оглушили. Я словно слышала шум собственной крови, которую гоняло бешено бьющееся сердце.
— Застрял, — пояснил Игорь, но я его уже не слышала, полностью сосредоточившись на том, как его горячее дыхание касается моих губ.
Боже! Это всего лишь дыхание. А что будет, если он коснется меня губами.
Новый прилив краски к моим щекам.
Легкая ухмылка на его губах, которая словно говорила мне о том, что знает каждую мою греховную мысль и… ему это нравится. Он подобен хищнику, который умело играет своей жертвой, создавая видимость её свободы, но при этом полностью контролирует каждый взмах ресниц.
— Так-то лучше, — сказал он, когда пристегнул меня к сиденью.
— Угу, — выдавила и перевела дыхание.
Машина тронулась с места, а я поняла, что без лишних вопросов поехала с мужчиной, которого и не знаю почти.
Отчаянная я девчонка!
— Автобус? — прозвучал вопрос в тишине салона.
— Что? — взглянула на его профиль.
— Ты ждала автобус?
— Да. Трамваи тут не ездят.
— Жаль. Я начал к ним привыкать. И что ты здесь делала?
— Ждала автобус.
— За остановкой?
— Так получилось. И та лужа не моя.
— И на тебе есть трусы, — констатировал он невесело.
Наверное, мне нельзя вступать в диалог со взрослым мужчиной, так как я заведомо в нем проиграла.
Во избежание дальнейшего смущения, которое может закончиться для меня потерей сознания, если я снова покраснею, сообщила ему свой адрес, и до самого подъезда постаралась быть тише воды, ниже травы.
Иногда ощущала на себе его взгляд и ерзала на сидении, боясь посмотреть в ответ.
Не так я представляла себе нашу первую встречу, но именно так я представляла его: таким холодным, подобно айсбергу, но со скрытым пламенем внутри.
Машина медленно остановилась у подъезда.
Замерла на месте, не зная, что ему нужно сказать, чтобы эта встреча не стала для нас последней.
— Спасибо, что подвезли, — нервно улыбнулась и, наконец, набралась смелости поднять на него взгляд.
— Подвёз, — напомнил он о том, что мы совсем недавно отбросили официоз.
— Да, подвёз, — закивала я активно. — Спасибо.
В полумраке салона авто его еще совсем недавно голубые глаза казались синими. Тёмными, глубокими, изучающими каждую черточку моего лица.
Чёрт! Разве можно столь интимно смотреть на малознакомую девушку?
Опустила взгляд и уставилась на сумочку в своих руках. Точно! Я знаю, как сделать так, чтобы он захотел встретиться со мной вновь.
Расстегнула замок сумочки и выудила с ее дна блокнот, который всюду носила с собой. Протянула ему в руки, заставив посмотреть на меня с легким замешательством.
— Что это?
— Визитка, — нашлась я с ответом и для большей загадочности поспешила отстегнуть ремень безопасности и выпасть из салона, чтобы грациозной ланью пройти до подъезда и ни разу не обернуться.
Закрыла за собой увесистую подъездную дверь и прижалась к ней спиной. безумное сердце колотило в груди. На губах растянулась дурацкая улыбочка от понимания того, что он сейчас листает тот здоровенный блокнот.
На цыпочках, почти танцую, вошла в квартиру. Мама уже спала. Пришлось максимально тихо и быстро скинуть с себя всю одежду, принять душ и забраться под одеяло, сжимая в руке телефон.
Снова и снова прокручивала в голове нашу странную встречу. Именно сейчас, лёжа под надежным прикрытием одеяла, я поняла, что всё прошло идеально. Не так, как я мечтала своей розовой извилиной, но именно так как могло быть только с ним.