— Так. Хорошо, — Игорь одобрительно погладил большими пальцами талию. — Теперь аккуратно выруливай вправо. Нам нужно выехать с парковки.
— Так? — я боялась моргать и дышать. В моих руках был монстр, управление которым мне доверили, ни разу не усомнившись в том, что я справлюсь.
— Умница, — полушепот у самого уха. — Теперь выравнивай.
Еще одно едва заметное движение руля и мы оказались на прямой дороге. Ни одной машины ни сзади, ни спереди.
Будь я умелой гонщицей, то сейчас вдавила бы газ в пол и под разрывающие басы рок-песни, ринулась с места, разрезать воздух ночного города, но так как я за рулем машины впервые, то я не могу себе позволить ничего, кроме волнения и страха перед дорожным полотном.
— Смелее, — подобно змею-искусителю Игорь толкал меня на необдуманный шаг: управлять его машиной так, как посчитаю нужным.
— Только потом не говори, что я тебя не предупреждала о том, что я плохая ученица, — снова сжимаю руль и привожу машину в движение, теперь уже привычным нажатием ноги.
Очень медленно трогаемся с места, но и этого мне хватает для того, чтобы кровь начала шуметь в ушах от адреналина.
— Еще смелее, — колена правой ноги касается сильная рука и слегка надавливает.
Машина рвет с места, а я вжимаюсь спиной в широкую грудь мужчины.
— Вау! — выдыхаю я.
Мимо мелькают фонари набережной. Беглый взгляд на приборную панель показывает, что мы едем со скоростью всего семьдесят километров в час, но по моим ощущениям — все двести.
— Через сто метров поверни направо, — вещает мой личный навигатор.
— Хорошо. А как?
С опаской смотрю по сторонам. Ладони вспотели. Одно дело — ехать по прямой, слегка надавив на газ, а другое — поворачивать.
— Сбавь скорость и заходи плавно в поворот. Не дрифтуй, — тихая насмешка с таящимся в ней уколом.
— А так хотелось, — не остаюсь я в долгу и специально ёрзаю на нём.
Игорь шумно вдыхает носом и руки на моей талии каменеют.
— Я знаю, что делаешь, — говорит он опасно тихо.
И мой зад, в самом прямо смысле, чувствует опасность возрастающего возбуждения мужчины.
— Поворачиваю направо, — отвечаю я буднично и вхожу в поворот, стараясь не пищать от восторга, когда у меня это получается, на мой взгляд, безупречно.
— Набирай скорость, — короткий приказ.
— Я боюсь.
— Улица пустая. Смелее, — руки на талии приходят в движение и мягко поглаживают, то спускаясь ниже, то поднимаясь. — Давай, Диана.
Ох, чёрт! Как тут можно сосредоточиться на одной только дороге?
Машина набирает скорость. Сердце отбивает бешеный ритм.
Руки на талии хозяйничают, мешая сосредоточиться на езде, но останавливать их совсем не хочется.
Коктейль из жгучего адреналина и сладкого желания приятно пьянит.
— Мой кренделёк, — вырывается из меня, когда мы проезжаем мимо здания кондитерской.
— Что? — спрашивает Игорь глухо.
— Я работаю там, — отвечаю расплывчато и прибавляю скорость. — О, черт!
— Что? — напрягся подо мной мужчина.
— ДПС! — шиплю я, на грани отпустить руль и выпрыгнуть из машины. — Надо остановиться!
Проблесковые маячки оживают. Взмах полосатой палочки, которая принадлежит далеко не волшебнику, подобен плётке, удар которой мне грозит прямо сейчас.
— Прижмись ко мне, — коротко командует Игорь, и я тут же повинуюсь.
Прижимаюсь спиной к широкой груди и убираю руки с руля, а ногу с педали, словно обеспечивая себе алиби.
Это не я, меня заставили.
Машина рвёт с места, оглушая ревом двигателя сотрудника ДПС, которого мы бессовестно оставляем позади.
— Ты что творишь?! — шиплю я, всё больше вжимаясь в крепкое, сильное тело.
— Балуюсь, — просто отвечает Игорь и меня сильнее вдавливает в его грудь на одном из поворотов.
Я забываю как дышать и моргать.
Ногтями вцепляюсь в ноги Игоря и молюсь только о том, чтобы в нас не начали стрелять.
— Не бойся, — произносит он тихо, и касается мочки уха губами.
Тело охватывает иная дрожь, совершенно не связанная с погоней.
Тепло близости мужского тела совершенно выбивает из колеи. Думать о страхе не получается, когда я чувствую прикосновение его губ к обнаженному плечу.
Мы мчим по ночному городу, уходя от погони, а я не могу думать ни о чем другом, кроме того, что невесомые поцелуи опускаются все ниже. Дыхание становится тяжелым, шумным. Руководствуясь каким-то шестым, неосознанным чувством, отклоняю голову и предоставляю мужчине больше обнаженной кожи.
Его близость пьянит и лишает рассудка. Хочется поддаться. Стать глиной в его руках, из которой, уверена, он может сделать что угодно и это, без сомнений, будет прекрасно.