Включив компьютер, я стал просматривать почту. Несколько документов, которые прислал мне мой секретарь, требовали немедленного рассмотрения и решений.
Поэтому как бы мне не хотелось поехать к Миа, сначала мне надо было заехать в офис и всё решить на месте.
Так я сделал.
Приехав в офис, я постарался погрузиться в работу, но она не клеилась. Я всё время думал о прошедшей ночи и странном сне.
Меня мучил вопрос: как могла женщина, которая так ненавидит мужчину, страстно ему отвечать?
Этой ночью Зания была именно такой, как когда мы были вместе.
Тогда какого чёрта она ушла?
Мысли роились в моей голове одна нелепее другой. Но я так и не смог разгадать тайну её ухода. Как я ни старался всё сводилось к тому что Зания не изменилась за исключением того, что родила моего ребёнка
Моя голова распухла, пытаясь разгадать эту головоломку и я, бросив работу, вышел из кабинета, поехал в больницу.
Как только моя нога оказалась на пороге палаты, громкий крик Миа заставил замереть моё сердце.
– Папочка, – громко поприветствовала меня она, и я тут же отодвинул все проблемы в сторону.
Моя маленькая принцесса улыбалась мне, но тёмные круги под глазами беспокоили меня. Я подошёл к кровати, чтобы взять её на руки. Мои глаза встретились через её хрупкое плечико с глазами её матери, и лицо Зании вспыхнуло ярким румянцем.
Я думаю, она вспомнила нашу прошлую ночь.
Я сидел на стуле рядом с кроватью с Миа на коленях и слушал её рассказ о том, что она делала сегодня и то, как она не может дождаться, чтобы вернуться домой.
– Ты знаешь, папочка, здесь я познакомилась с Лизой и у неё есть пони. Ей его папа подарил.
Мягкий тоненький голосок Миа затих, и она посмотрела на меня кокетливо. Я попытался скрыть свою улыбку на явно подготовленную уловку дочери. Моя принцесса была Типичная Женщина и использовала свои уловки на мне, чтобы получить желаемое.
– Так ты говоришь, что её папа подарил ей пони? – Постарался подыграть я.
– Да.– Кивнула она.
– Так что же такого сделала Лиза, чтобы получить такой подарок?
– Ну, ничего особенного, папа. Она также как и я принимает лекарства без жалоб и старается никогда не плакать. Но всё-таки я думаю, потому что она тоже принцесса как и я. Поэтому папа и сделал ей такой подарок.
– Но ты для меня самая главная принцесса, поэтому я сейчас на минутку отойду поговорить с доктором, а потом мы обсудим пони.
Миа поцеловала меня в щёку, и я положил её обратно на кровать.
– Папа, ты сегодня не сказал «привет» маме. Забыл?
В глазах дочери была такая надежда и ожидание, что я не выдержал и сдался.
– Ты права, принцесса. Я так соскучился по тебе, что увидев, просто забыл за маму.
Я посмотрел на Занию, которая сидела на краю кровати. Она смотрела куда угодно, но только не на меня. Наклонившись, я поцеловал её в лоб, прежде чем выйти за дверь.
У доктора всё также не было новостей кроме старой перестраховки о том, что нам нужен ребёнок.
Он продолжал настаивать на том, что они делают все, что могут, но от нас с Занией зависит, есть ли у моей дочери шанс или нет.
Чёрт, я всё это понимал, но нам потребуется девять месяцев, чтобы родился ребёнок, прежде чем что-либо может быть сделано.
Почти целый год страданий Миа и я пока был беспомощен. Это сводило меня с ума. Но я действительно ничего не мог сейчас сделать, кроме как снова и снова овладевать Занией, надеясь, что скоро она забеременеет.
Старый гнев снова поднял свою голову. Я был зол не только на медицину, но и на Занию и её причину бегства от меня.
Если бы она не ушла, многого удалось бы избежать.
***
Когда поздно вечером мы покидали больницу после того как уснула Миа, я был в очень плохом настроении.
– Увидимся дома, – рыкнул я Зании и оставил её на пороге больницы.
Я сел в свою машину и поехал домой. Несколько дней назад я выделил Зании машину, чтобы она, не дожидаясь меня, могла поехать к дочери. Поэтому был уверен, что скоро увижу её дома. Я гнал по улицам города к дому, но мой гнев только рос. Я знаю, что по большей части это был страх за мою дочь, чем всё остальное.
Когда я подъехал к дому, то просто пылал от бешенства.
Спустя десять минут на пороге квартиры появилась Зания. Я схватил её, как только она вошла в дверь, и без слов потащил в нашу спальню.
Она уже знала своё дело, поэтому не было необходимости для слов.
Сейчас я мог думать только об одном – как можно скорее оказаться внутри неё и выплеснуть всю боль, гнев и разочарование, которые верховодили мной последние несколько часов.