— Я рад, что ты созрела, — вдруг поднялся и начал одеваться.
— Ты чего? — тут же всполошилась. — У нас же изначально был уговор.
— Все в порядке, Ева. Я помню про уговор, по башке мне редко прилетает, так что, амнезией не страдаю. Только вот есть один нюанс, — посмотрел на нее с презрением. — Когда тебя трахает волк «номер один», не надо ему рассказывать про другие номера, которые трахают следом.
— Рик?! — вскочила.
— Удачи, Ева!
Пока спускался на парковку, Ева так и названивала, но отвечать он не собирался. За самками никогда не гонялся, те сами хотели быть с ним. Причем никто никого ни в чем не ограничивал, однако хоть какие-то правила приличия должны быть. Например, не базарить о других мужиках или бабах, особенно в постели. Рик сел в машину… Черт, теперь тащиться обратно. И наверняка дома жрать нечего, сказал же зверушке не готовить.
Всю дорогу мучился гадливым ощущением, как бы ни было, а осознавать, что твою бабу имеет кто-то еще, не очень-то. За мыслями пропустил все закусочные, какие были по пути, отчего к гадливости добавилась злость. Нет на свете злее существа, чем голодный волк! Домой Рик вошел, скрипя зубами, вдруг злость отступила, а желудок чуть ли не узлом завязался, ибо в холле витали невероятно соблазнительные ароматы. Так по запаху и пришел в кухню. На плите стояла большая кастрюля, булькала содержимым на медленном огне.
— И где эта повариха? — втянул носом запах. Среди разнообразных ароматов, уловил и ее, который привел в зимний сад с бассейном.
Мира сидела на краю бассейна с прижатыми к груди ногами, голову положила на колени, глаза прикрыла. Уснула что ли? Но нет, она не спала, а слушала шум воды. И главное, на ней теперь был топ и шорты по размеру, волосы девчонка заплела в косички.
— Эй, Мурзик! — гаркнул со всей дури.
На что Мира взвизгнула и чуть не свалилась в воду.
— Вы уже дома? — вскочила сразу, уставилась на него ошалелым взглядом.
— Нет, в дороге я, не видишь, — процедил сквозь зубы. — Хочу есть.
— Ладно, — и просеменила мимо него босыми ногами.
Через десять минут перед Риком стояла самая большая, какая имелась в его кухне, миска, наполненная доверху тушеной бараниной с картошкой, рядом лежало полбатона хлеба, а левее тарелка с овощами.
— А запивать? — зыркнул на Миру с прищуром.
— Сейчас, — бросилась к холодильнику и достала оттуда пачку сока.
Когда все сделала, хотела уйти и не мешать злыдню ужинать, однако он остановил:
— Можешь остаться, — и отправил в рот кусок баранины. Вот это настоящее блаженство… знал бы, что зверушка умеет так готовить, послал бы Еву лесом. Да это в стократ лучше любого секса. Хотя, пожалуй, загнул, секс тоже хорошо. — Сама ела?!
Да, что ж он так орет. Мира аж голову вжала в шею.
— Снимала пробу, — пискнула из дальнего конца стола.
— Так иди, — указал на кастрюлю.
На самом деле, она соврала. Конечно, ела. И не раз, а целых два, по чуть-чуть, правда. Но раз уж сам предложил, грех отказываться! Мира положила в тарелку несколько кусков баранины, картофеля, приправила все томатным соусом и вернулась за стол.
Что ж, ночь будет очень даже спокойная. На сытый желудок ей всегда хорошо спится. Как и, хотелось надеяться, зверюге. Под его тяжелым взглядом, честно говоря, находиться очень некомфортно. Вот и сейчас, нет бы пялился в свою тарелку, однако ж буравит черными зенками её, только аппетит портит.
— Слушай, — начал спустя минут пять. — Через два дня у нас намечается мероприятие. Мероприятие вынужденное, мне так вообще ненужное, но агент настоял.
— И что за мероприятие? — едва не подавилась барашком.
— Фотосессия для какого-то пафосного журнала. Я и ты — моя подопечная.
Это же получается все узнают о том, что Зверь обзавелся рабыней. И тут пришло осознание.
— Вы намереваетесь меня заклеймить? — отложила вилку в сторону.
— Насколько мне известно, закон требует ставить клеймо на таких, как ты.
И аппетит окончательно пропал. Клеймо позора! Как говорят, с этим клеймом потом очень сложно жить за пределами Север-града. Разве что на нейтральных территориях. Как же она забыла об этом? Обалдела от иллюзии красивой жизни! Только вот она к этой жизни никакого отношения не имеет, ее удел — служить, быть рабыней, а рабы должны носить клеймо своего хозяина. Что ж… когда-то люди клеймили оборотней и использовали их как скот, теперь все наоборот. Но почему она должна отвечать за ошибки своих предков?
— Я могу идти? — поднялась со стула.
— Ты же не доела, — уставился на ее тарелку.
— Сыта.
— Уйдешь, когда я доем, — облокотился на стол. — А сейчас сядь и убери с физиономии эту кислую мину, раздражает.