Дрейк небрежно пожал плечами:
– Только Мердок может удовлетворить твое любопытство. Я не знаю, что творится у него в голове.
Эверил сжала кулаки.
– Знаешь или по крайней мере очень хорошо себе представляешь.
Дрейк снова пожал плечами и отвернулся.
– Ты готов на все, чтобы отомстить Мердоку, и ненавидишь его ничуть не меньше. Если даже предположить, что тебе неизвестна причина его ненависти к тебе, ты наверняка знаешь, где кроются корни твоей неприязни.
– Я возненавидел его еще в детстве.
– За… – нетерпеливо подсказала Эверил, явно ожидая продолжения.
Дрейк устало вздохнул и опустился на стул перед потрескивающим пламенем. Пожалуй, ничего страшного не случится, если он сообщит ей кое-какие детали.
– За его жестокость по отношению ко мне и Лохлану.
– А за совращение твоей матери?
– Если бы Дайра не связалась с Мердоком, она нашла бы кого-нибудь другого, чтобы удовлетворить свою похоть. Это было у нее в крови, – презрительно произнес Дрейк.
– Все, что ты говоришь, не имеет смысла, – заявила Эверил, топнув ногой, и принялась расхаживать по комнате.
Дрейк молчал. Он заворожено наблюдал за ее колышущейся юбкой и башмачками, решительно мерившими земляной пол.
– Это правда! – наконец возмутился он, продолжая тему.
– Мне кажется, это твоя обычная попытка скрыть правду за отдельными фактами, – упорствовала Эверил. – Объясни мне, каким образом детская ненависть вкупе с изменой твоей матери привели к тому, что Мердок обвинил тебя в убийстве своего отца. И почему тебе так не терпится разделаться с ним? Ни одна из названных тобой причин не объясняет такого ожесточения и жажды мести. Почему ты даже не попытался восстановить свое доброе имя? Вместо этого ты рискуешь жизнью, строя безумные планы.
Дрейк встал и снова обошел ее. На сей раз он подошел к открытому окну, за которым простиралась ночь.
– Против меня имеются весомые улики, а в защиту моей невиновности нет ничего. Я не могу позволить Мердоку остаться безнаказанным. А тот факт, что он и моя мать были слеплены из одного теста, только усиливает мою ярость.
– Почему? – требовательно спросила Эверил, остановившись за его спиной.
Нежный аромат ее кожи и отчаянные попытки понять его внезапно слились с воспоминаниями об их занятиях любовью, о ее слезах. Грудь Дрейка болезненно сжалась. Да, Эверил имеет право на большее, чем те отрывочные сведения, которыми он каждый раз потчует ее. Она заслуживает всей правды. Но пожелает ли она разговаривать с ним, если узнает все до конца?
– Ты не понимаешь, – снова произнес он, признавая свое поражение.
Как можно хотеть, чтобы она ушла, и одновременно жаждать, чтобы она осталась?
– Мне надоело это слышать! Как я могу понять то, чего ты не желаешь объяснить? Я устала от твоего непредсказуемого поведения и смены настроений. То ты страстный, то холодный. Ласковый вечером и отчужденный утром. Неужели ты не понимаешь, как это ранит меня? – Она была так близко, что он чувствовал ее дыхание. – Может, ты такой же, как твоя мать, и тебе просто наплевать на других?
Дрейк стремительно обернулся. Его глаза вспыхнули от гнева.
– Что ты сказала?
– Ты прекрасно слышал, не глухой, – отозвалась Эверил, вызывающе вздернув подбородок. – Я хочу знать, почему ты не можешь покончить с прошлым и подумать о будущем. Возможно, в тебе больше сходства с Дайрой, чем тебе кажется. Может, ты получаешь удовольствие, разрушая чужие жизни ради собственного удовольствия…
– Проклятие, никогда! – Дрейк потрясенно уставился в ее обеспокоенные глаза. В них смешались боль, гнев, смятение… И надежда. Это явилось последней каплей. – Вам нужна правда, моя благородная супруга? Как пожелаете. Боюсь только, что ты пожалеешь об этом.
Он схватил ее за плечи и притянул к себе, гоня вон страшную мысль, что, возможно, в последний раз наслаждается подобной близостью. Эверил доверчиво прильнула к нему. Дрейк прижал ее теснее и глубоко вздохнул, наполнив легкие ее нежным цветочным ароматом. Что она почувствует, когда узнает все? Будет оскорблена? Возненавидит его за скрытность и молчание?
– Дело в том, что завидный жених, за которого ты чуть не вышла замуж, чтобы спасти Эбботсфорд от разрушения, приходится мне родственником. У нас один отец.
Эверил в замешательстве посмотрела в лицо Дрейка.
– Лохлан? Он был…
– Моим отцом.
Кровь отлила от ее лица.
– Значит, Мердок…
– Мой сводный брат, – подтвердил Дрейк ее невысказанную догадку.