Тим явился с букетом цветов и, расцеловав меня при медсестрах, забрал из больницы. Он предложил уехать к нему, но я безумно мечтала оказаться в привычной обстановке — в комнате университетского общежития.
Моя соседка уехала на выходные к родителям, поэтому мы спокойно завалились на кровать и нежно обнимались, шептали глупости и смотрели фильмы на планшете.
Нас прервал стук в дверь. С крайним нежеланием я поднялась на ноги и щёлкнула замок. На пороге оказался курьер с большой корзиной разнообразных фруктов и ягод.
— Добрый день. Это вам, — сказал парень и отдал её мне.
Я еле удержала корзинку, весила она прилично.
— Вы уверены?
— Посмотрите в накладной, — он вытянул документ. — Ваше имя?
— Ага… Но скажите, от кого?
— Даритель не оставил контактов, поэтому не смогу помочь. Забираете?
— Конечно, — уверенно сказала я. — Благодарю.
Закрыв ногой дверь, я принесла корзинку к столу и начала рассматривать. Ананас, манго, папайя! Никогда их не пробовала. Клубника, малина и черника. Сейчас же не сезон, они стоят очень дорого!
— Что это? — отдалённый голос Тимофея привёл меня в чувство.
— Подарок, — улыбнулась я и стала искать записку. — Наверно ребята с волейбола заказали или моя группа.
Он тяжело вздохнул и встал с постели.
Так, ну, где же открытка? Я перебирала яства, удивляясь их множеству. Оригинальная упаковка — крафтовая бумага с цветными ленточками — радовала моего внутреннего эстета!
Наконец, когда я обнаружила записку, у меня было только две секунды, чтобы помимо текста увидеть подпись: «Марат Рахманов», и столько же времени, чтобы спрятать её, прежде чем Тимофей обнял меня за талию и перекинул голову через моё плечо.
Я резко засунула её в близлежащую книгу! Лишь бы парень не заметил!
— Так от кого подарок, Бейби? — ворчливо задал вопрос он.
— Не знаю… — я ощутила, как кровь прилила к щекам из-за лжи. — Записку не положили.
— Это следует выяснить, — настойчиво сказал парень.
— Да брось! — залепетала я. — Ребята хотели устроить сюрприз, потом обязательно спросят, понравилось или нет!
Тимофей развернул меня лицом к себе и впился настойчивым поцелуем. Я опешила от резкого напора, но быстро сдалась и начала отвечать. По привычке.
Ведь в мыслях был не он. Не мой замечательный парень, с кем мы встречались шесть месяцев.
А преподаватель. Я вспоминала его за столом на паре. Так же он мог сидеть, когда подписывал открытку для меня. Его нажим был всегда твердым, отпечатывался на других страницах. Какая грубость издеваться над бумагой — размышляла я тогда с недовольством, а сама-то закусывала губу, улавливая иное ощущение.
Я наблюдала за ним. Украдкой, конечно. Задерживала внимание дольше необходимого. Интересно, Рахманов замечал? Несколько раз он перехватывал мой взгляд, который я спешно отводила. Даже если мужчина не придавал этому значения, то после случившегося мог задуматься.
— Бейби, где ты витаешь? — разорвав поцелуй, пожаловался парень.
— Я… — вовсе не там, где нужно сейчас. — А давай вернёмся к фильму?
Тим внимательно посмотрел на меня, затем на корзинку, будто угадав причину моего замешательства.
— Куплю тебе больше и лучше, чем это, — он небрежно махнул рукой в сторону подарка.
— Никто же не соревнуется, Тим, — я успокаивающе погладила его по груди. — Мне понравился твой букет цветов. И как ты приезжал, веселил меня в больнице. Это дорогого стоит.
— Спасибо, что видишь мою заботу, — шепнул парень и прикоснулся к моей руке. — Я серьёзно отношусь к тебе, но устал видеться редко. Ты нужна мне, Бейби. Мы должны почувствовать друг друга, понимаешь, о чём я?
— Да-а.
— Значит после того, как съездим к моим родителям?
Я кивнула, не в силах ответить. Он улыбнулся и притянул меня к себе, не увидев испуг в моих глазах.
Раньше я желала сделать это с Тимофеем. Столько раз мы были на грани, а я останавливала парня, мечтая сначала узнать его поближе. Он сделал шаги навстречу, и сомнения должны были уйти. Только я продолжала испытывать страх.
Может так было у всех? Может нужно перестать накручивать себя и просто лишиться девственности?
Я верила, что Тим сделает всё правильно.
Мы вернулись к просмотру фильма. Вечером он с неохотой засобирался к себе. Я проводила его до крыльца общежития и вернулась обратно.
Стоило захлопнуть дверь, и в моей голове вновь предстал его образ. Будто с тех пор, как мне вручили корзинку, Рахманов незримо присутствовал в комнате.
Я подошла к столу. Ладно, смелей! Пора узнать, что он написал.