— Разве я не в любимчиках у вас?
— А вы заслужили?
— Вероятно, нет. И в какой я категории? Непокорных вам?
Марат Ильясович прищурился.
— Хотя не отвечайте.
— Лилия Николаевна…
— Ой, да всё я знаю! — с толикой злости бросила и отвернула голову.
Рахманов дернул мою руку, привлекая к себе.
— Не прерывайте меня! — его укор должен был вызвать у меня раскаяние, а я ощутила странный прилив сил. — Вы в категории подающих надежды. Но каждый раз заставляете меня жалеть об этом. Дерзите, препираетесь и ведете себя несдержанно.
— Я-то несдержанно⁈ — с изумлением сказала.
— Вы, Лилия Николаевна. Хотите отправиться в категорию безнадёжных?
— Не хочу!
Рядом с ним меня тянуло на дикие, неправильные поступки. Так сложно удержаться, так сильно хотелось его вывести.
— Мне кажется, вы смеётесь надо мной. Даже если я в «подающих надежды», вы бы этого не сказали.
— А может, я прислушался к вам и стал добрее. Вы же хотели, чтобы я похвалил вас.
Я опустила ресницы вниз, обдумывая его слова. Зачем ему меняться? Ради чего или кого…Из-за меня? Может, он надеялся, что я передумаю и упаду в его объятия. От этой мысли пересохло в горле. Но всё это было напрасно. Я не могла стать его девушкой.
— Почему замолчали?
— Боюсь сказать что-то нелепое, — тихо пробормотала я.
Зацепившись взглядом за дорогие часы, я вдруг прокрутила свою руку, которую он держал. И теперь сама касалась его запястья. Немного скользнула по коже и, потянув руку наверх, я посмотрела на циферблат.
— Осталась минута. Вы тоже опаздываете на лекцию.
Подняв глаза, я увидела, что мужчина был ошеломлен, а затем он развернул меня и спешно приказал:
— Идемте.
Тимофей по-прежнему находился в конце коридора. Девушка уже не висла на нём, они разговаривали с другими ребятами. Я боялась пересечься взглядом с ним. Особенно при Марате Ильясовиче.
— Не заставляйте меня тащить вас.
Я набрала в грудь воздух и двинулась вперед.
Парень был отвлечён, и я запоздало решила, что всё обойдётся. Однако он повернул голову, когда мы оказались у входа в аудиторию. Я замедлилась, встречая его удивленные глаза. Тим бросил взор на исполнительного, потом на меня и двинулся навстречу. Я сделала шаг к нему.
А преподаватель легко толкнул меня в аудиторию и закрыл дверь.
— Садитесь! Живо! — он прикрикнул на всех ребят. — Мы начинаем.
Пристроившись рядом с Аней, я вытащила конспект и пенал.
— Чего он такой недовольный? — спросила подруга, лениво открывая тетрадь.
— Мне откуда знать.
— Ты ему что-то сказала? — не унималась она.
— Ничего такого.
— Вы были вместе?
— Что⁈ Нет! Мы просто столкнулись в коридоре! — тихо лепетала я. — В чём ты меня подозреваешь? Я же тебе всё объяснила тогда. Лучше бы следила за Ксюшей с Миланой.
— Да с ними и так всё ясно. Сегодня они устроят ему жаркий вечер.
— В каком смысле?
Марат Ильясович закончил с приготовлениями и вышел из-за стола. Одногруппники притихли, мы с Аней тоже.
— Скоро будет промежуточная аттестация. Вам нужно сдать все семинары и закончить первую главу проекта. Я надеюсь, вы уже начали работу. К зачету приготовьте доклад с презентацией. Сдавать будете в назначенный день вместе со всеми. Итак, вопросы?
— Марат Ильясович, а почему мы рассчитываем всё вручную? — произнесла студентка с дальних рядов. — Это замедляет процесс.
— Если вы научитесь понимать взаимосвязи разных факторов и правильно анализировать данные, то сможете оценивать рентабельность продукта глубже, в отличие от тех, кто не знает, как получились расчёты. Да, придётся уделить этому большое внимание. Но вы же хотите стать грамотными специалистами, верно?
— Конечно, спасибо.
Затем уточнил парень слева от нас:
— Перед аттестацией я могу отправить главу своему наставнику, Марат Ильясович?
— Ни в коем случае, — категорично ответил Рахманов. — Ваши наставники могут поделиться опытом и научить поиску решений. Однако всю работу вы ведёте самостоятельно. Проверка будет на зачёте.
— А если вы поставите «неудовлетворительно», как можно будет пересдать?
— Повторной сдачи не будет.
— То есть мы сможем доделать работу к следующей аттестации?
— Нет. Будет отчисление.
Ребята начали испуганно перешёптываться, кто-то даже еле слышно выругался, третьи жалобно вздохнули. Я сама испытала панику и потерла ладонью висок. Мы знали, что специальный курс будет тяжелым. Но оказались не готовы к одной попытке на зачёте.