Тарас спокойно вошел во двор и, захлопнув за собой калитку, припал глазами к щели. Теперь он ясно увидел, что рабочий на лестнице внимательно смотрит на ворота, за которыми притаился Тарас. Тогда Тарас, осмотревшись вокруг, отошел от калитки и быстро прошел мимо развешенного белья. Сквозь дыру в заборе Тарас выбрался на другую улицу и, обогнув маленький костел Ивана Крестителя, пошел вдоль невысокой стены, увитой плющом. Остановился, оглянулся и, легко перемахнув через стену, очутился во дворе тарного склада, заваленного бочками и ящиками.
Отсюда Тарас снова мог видеть, что делалось на улице. Метрах в двух от него топтался на лестнице тот самый рабочий. Он явно следил за воротами напротив.
К фонарю приблизился хорошо одетый господин с усиками.
Рабочий быстро слез с лестницы, достал сигарету и обратился к прохожему:
— Пан позволит?
Прохожий не дал ему прикурить от своей сигареты, а достал из жилетного кармана зажигалку:
— Прошу, — и тихо осведомился: — Ну?
— Лишь один плюгавенький студент. Пока не вышел.
— Не одурачили ли они нас? Загляните в квартиру.
Спустя пять минут агент звонил к Калиновским.
— Кто там? — громко спросила Катря Мартынчукова, убиравшая в квартире. — Не замкнуто, входите, прошу!
Агент вошел. Окинув взглядом комнату, он очень вежливо обратился к Катре:
— Прошу пани, я немного опоздал… Тут у вас должны собраться…
— Что, что? Белены объелись, что ли, прошу пана? Тут не парламент, чтобы собрания устраивать! — сразу поняв, с кем имеет дело, отрезала Катря.
Считая разговор оконченным, Катря сурово нахмурила брови и направилась на балкон с трепачкой в руках, чтобы выбить из ковра пыль. И агент, с опаской косясь на палку в руке Катри, поспешно отступил к двери.
…А тайное собрание, о котором агент хотел узнать, продолжалось.
— «Жизнь» — легальный журнал русских марксистов, — говорил Сокол друзьям. — Здесь напечатана «Песнь о Буревестнике» Максима Горького. За напечатание песни власти запретили издание журнала. Конечно, тьма боится света! Друзья мои, пламенный призыв «Буревестника» должны услышать тысячи обездоленных галицких тружеников, которые до сих пор терпят и молчат, а их покорностью питается насилие, как огонь соломой.
В эту минуту ветви орешника раздвинулись, и около Гая, сидящего на пне, появился Тарас. С трудом переводя дыхание, он что-то встревоженно зашептал, отчего лицо Кузьмы нахмурилось. Он медленно встал.
— Товарищи! — сурово прозвучал его голос. — Дом, где мы сегодня должны были собраться, оцеплен жандармами.
Гай медленно обвел взглядом лица присутствующих и, когда встретился с глазами Ярослава, прочел в них: «Откуда же полиция могла узнать?»
— Среди нас есть провокатор… — уверенно сказал Гай.
— Ваша осторожность, друже Кузьма, спасла людей, — взволнованно проговорил Сокол.
— Осторожность — это азбука революционного подполья…
— Я бы задушил предателя своими руками! Кто?! — и Денис почему-то неприязненно покосился на Ярослава Калиновского.
— Все же таки — кто? — ни к кому не обращаясь, тихо обронил Ян Шецкий.
Ромка и Гриць, не выходя из укрытия, тоже заволновались.
— Слушай, Ромка, а что такое… провокатор?
— Ну, человек… Он за деньги родную мать готов продать полиции. Понял? Мой дедусь говорит, такого и за человека грех считать. Понял?
— Такой, как пан Зозуляк, — добавил Гриць.
Мальчики опять умолкли, прислушиваясь к словам Гая:
— Коварный расчет барона Рауха найти союзников среди жен и матерей бастующих лопнул как мыльный пузырь. Семьям бастующих мы раздадим деньги из рабочей кассы. Но самое сложное, товарищи, — работа среди крестьян, потому что они за мизерный заработок, за кусок хлеба готовы принять любые условия.
Вдруг чья-то сильная рука приподняла Ромку за шиворот, как котенка, и испуганные глаза мальчика встретились с глазами студента могучего сложения. Гриця, пытавшегося бежать, поймал кто-то другой.
— Вы что тут делаете?
— А мы… мы там… — растерянно забормотал Ромка.
На студента с громким лаем набросился Жучок. Гриць вырывался, колотил студента кулаками в грудь, а потом заорал во все горло:
— Пусти-и-и!
Собака, увидя, что ее друзья в беде, яростно накинулась на обидчиков. На шум сбежались студенты.
— Ромусь, Грицю, что вы здесь делаете? — спросил Ярослав.
Жучок узнал Ярослава и начал ластиться к нему.
Ромка вопросительно посмотрел на Гриця, как бы советовался — сказать или не сказать? Но Гриць опередил его: