— Ботокуды? — переспросил Гай.
— Так-так, это Иван Франко наших, ну, этих «отцов народа» — фальшивую зграю[11] «патриотов», таким прозвищем заклеймил. Гнатко тут у меня книгу Ивана Франко оставил, — вот возьми, почитай.
Старик нашел на этажерке небольшую книжечку, быстро перелистал страницы и, подойдя к Гаю, указал:
— Вот тут читай…
Гай взял из рук Остапа Мартынчука книгу и тихо прочел:
— Метко, га? — горячо блеснули из-под седых бровей глаза Остапа Мартынчука.
И он принялся рассказывать о том, через какие душевные муки и издевательства прошел Иван Франко.
Да, Гай это знал. Конечно, «добрейший» цисарь не изгнал писателя из страны — как можно? В Австро-Венгрии — конституция! Одним словом — рукавички на когтях монархии. Только эти рукавички такие, что не мешают хищнику впиваться в свою жертву. Писателя трижды бросали в тюрьму, гоняли этапом, бойкотировали, сплетни разные о нем распускали. Ведь не даром в народе говорят, что ложь и клевета — все равно, что угли — не обожгут, так замарают.
— Народ Ивана Франко хотел выбрать своим послом в галицкий сейм и австрийский парламент. Да где там! — махнул рукой Остап Мартынчук. — Всякий раз власти что-нибудь подстраивали: и в народ стреляли, и невинных людей в тюрьму побросали.
— Известно, молния не в коряги ударяет, а в самые высокие деревья. К счастью, перо Ивана Франко осталось острым, — раздумчиво проговорил Гай, обращая память к сильному юноше с высоким лбом, серыми горячими глазами и энергично очерченным подбородком. Еще тогда, много лет назад, Гай восторгался его ярким талантом. — Я слышал, Иван Якович тяжко хворает?
— Что правда, то правда, здоровье у него отняли.
— Иван Сокол в городе? — неожиданно спросил Гай.
— Только вчера поехал к себе на Гуцульщину лечиться.
— Жаль, он мне нужен.
— Ов-ва! Он там долго не усидит. Как вернулся из Женевы, к нему молодежь, как воробьи на вишню, слетается. Мой Гнатко частенько туда заглядывает. Книги ему Сокол дает. Как-то газету «Искра» Гнатко принес. Там прямо, без утайки писалось, что едут в Россию от «Искры» агенты, которые будут…
— Так вы уже читали статью Ленина «С чего начать?»
— Эге ж. А Иван Сокол хлопцам верно сказал, что от того, какой строй будет на Украине, во многом зависит и наша судьба. Ведь там наших родных братьев в семь раз больше, чем нас тут.
— Ленин сейчас пишет книгу, — доверительно проговорил Гай. — Она будет называться «Что делать?» В этой книге — весь план построения той боевой партии, о которой мечтают настоящие революционеры. Без такой партии, сколько бы ни поднимался в России народ, революция не победит.
Лицо Гая, одухотворенное мыслью, страстью, волей, теперь казалось старику молодым, почти юношеским.
— А ты, если не секрет, прибыл из России? — тихо спросил Остап.
— Нет. Из Мюнхена. Хочу попытаться через Львов наладить тайную доставку в Россию газеты «Искра» и других запрещенных изданий нашей партии, которые мы пока вынуждены печатать за границей.
— «Искры»? — Лицо Мартынчука озарилось доброй улыбкой, и вокруг глаз, как лучи, собрались морщинки. — Так, может, ты и самого Ленина знаешь?
— Знаю.
— Ов-ва! Наверно, человек он очень ученый? Га?
— По уму и труду Ленин — титан! Роста он невысокого, лоб у него громадный, глаза очень живые, с золотым огоньком и смешинкой. Простой как правда. Одет скромно, если не сказать бедно. Любит детей.
— У него много детей?
— Своих пока нет.
Помолчали.
— А ты женился? Есть дети? — спросил Мартынчук, избегая смотреть в глаза Гаю. Он словно опасался прочесть во взгляде друга немое осуждение.