Так и кормлю: кусочек ему, кусочек себе. Ему, понятное дело, больше. Смотрю, термос так и не открывал,
— А лапшу будешь? — он с большим сомнением снова кивает, значит, не понял или понял, но не всё. Проверим на практике. Беру глубокую тарелку в тумбе и наливаю до краёв горячим содержимым. От блюда поднимается ароматный пар, не запах — песня! Думаю, должно понравиться.
Костя уже водит носом, явно и до него пары долетели,
— Попробуем? — предлагаю ложку, но сначала слегка дую, не хватало ещё его ошпарить. Потом даю.
Вот именно такой реакции я и ожидала. Он пробует и замирает, жмурится, а на лице блаженство!
— Нравится? — открывает глаза, там восторг!
Боже, как легко, оказывается, радовать! Как легко можно стать, для кого-то нуждающегося источником счастья, при этом обретая не меньшее. Счастье, выходит, реальная материя! Им можно делиться! Его можно дарить и получать взамен, в ответ на свои дары! А, может, и гораздо больше, чем подарил сам!
Вот так мы и обмениваемся счастьем, и оно сейчас у нас общее!
Тарелка лапши и приличный кусок куры сражают Константина наповал. С трапезой закончено, а он, не умея выразиться по-иному, снова пытается меня отблагодарить, как в прошлый раз, но я останавливаю, хотя честно сказать, мне это очень понравилось,
— Ну, перестань, понимаю, что так спасибо говоришь, но мне достаточно, твоего довольного лица.
Тогда он подтягивает меня к себе поближе, прижимает спиной к своему животу и, обхватив руками, кладёт сзади голову на плечо. Что ещё мне остаётся? Рука сама находит его щёку и гладит. А он губами ловит ладонь и всё равно умудряется поцеловать.
— И откуда же ты взялся такой странный? — глажу и сама с собой разговариваю, — такой удивительный?
Потом приходит идея. Ну и подумаешь, что он неразговорчив от слова «совсем»! Кивать-то или отрицательно мотать головой может? Может!
— Кость, давай поговорим? — он отпускает, но когда поворачиваюсь лицом, сталкиваюсь с виновато поникшей головой, — и что? Подумаешь, молчишь, я спрашивать буду, а ты захочешь ответить, кивнёшь! — он сразу и подтверждает.
Что же спросить-то?..
— Ты здешний? Всегда жил в этих краях? — отрицательно мотает головой, — понятно.
— У тебя есть семья? Жена, дети? — наморщил лоб, вспоминает, что ли? Или такое впечатление, что он не совсем понимает вопрос. Странно, может, не хочет отвечать? Но я, на всякий случай рисую руками женский силуэт и маленьких человечков, в ответ отрицание.
— Родители: отец, мать? — показывает указательный палец, — один? Отец? — кивает.
— Друзья? — да, — враги? — тоже кивает и хмурится.
— Из-за них попал в беду? — задумывается ненадолго, на лицо набегает тень недовольства, опять кивает, — ясно. Кто-то целенаправленно тебе испортил жизнь? — ещё больше хмурится.
— Тебя ищут? — пожимает плечами, — уточняю, — друзья ищут? — в лице вижу сомнение, — а враги? — теперь уже уверенно кивает, — хреново…
Перехожу к вопросу, в котором нет особого смысла, но только не для меня,
— Костя, у тебя есть девушка? — он глядит недоумённо, будто я спросила, какую-то немыслимость, о которой он не имеет понятия, — ну, подружка? Невеста? Любимая? — опять помогаю руками, как могу, то изображая женскую фигуру, то глаза закатываю мечтательно, то хватаясь за сердце, а у самой сердце останавливается, что ответит?
Он явно тормозит, то ли не понимает, то ли прикидывается, но похоже, усиленно соображает. Потом читаю язык глухонемых в его исполнении: повторяет женский силуэт, отрицательный жест, касается области сердца, снова отрицательный, потом приставляет пятерню к затылку и кивает.
И что обозначает эта пантомима?!
Разобраться мешает Лёха,
— Привет, парочка, — бросает, будто ровесникам, — если что, я ужастик пошёл смотреть в триста двадцатую, там, у пацана ноут с собой, клёво!
— Счастливо! — смеюсь вслед и вспоминаю сегодняшний разговор, — Костя, помыться не хочешь? — в ответ энергичное «Да» в исполнении головы.
— Поехали в приёмное. В служебной душевой ванна, сподручней будет.
Прикатываю из коридора кресло, он, тем же манером, что и днём, перегружается, и мы двигаемся в лифт…
Пока спускаемся, он умудряется не глядя, поймать мою руку, лежащую на ручке каталки за его спиной, и прижать к щеке. Не целует, не гладит, просто прижал или сам к ней прижался и сверху прикрыл своей огромной горячей ладонью. Так нежно, так ласково и так искренне демонстрируя признательность и потребность во мне.