Зато я двигаюсь, вернее, руки двигаются очень прекрасно! И это заводит! Даже не знаю, что больше: то, что под ладонями вздыбливается, или вот эта его реакция, по которой понимаю, что сдерживается с трудом. Мне уж самой непросто, отклик в теле ещё какой! Но, главное не представляю, что с этой игрой дальше делать?!
Вернее, не так! Конечно, представляю прекрасно, что должно последовать, но не следует! Не самой же на него прыгать! Когда уже совсем теряюсь, слышу хрип,
— Всё! Больше не могу! — одним махом переворачивает меня на своё место, а сам уже сверху! Стаскивает мешающее бельё и, взглянув прямо в глаза совершенно ошалевшим взглядом, что-то очень серьёзно произносит на своём тарабарском, а после этого приступает к самому главному мужскому предназначению.
Он неистов, идёт к намеченной цели, не особо обращая внимания на мои желания и потребности, всё что-то бормочет, потом спрошу перевод, сейчас не до этого…
Если судить по Косте, в Абекуре мужчины не очень церемонны со слабым полом! Помедлив совсем немного, будто решаясь «Быть или не быть», Костик чуть ли не со звериным рыком окончательно набрасывается на меня, так что кажется, уже жалею, о своих провокациях. Называется, доигралась!
Если бы можно было просочиться сквозь лавку, просочилась бы! Но я же не богиня! Так что ничего не остаётся, как расслабиться и получать удовольствие, мать его!
Но моё лицо, похоже, не выражает никакого удовольствия! Что оно сейчас выражает, даже не представляю, но видно что-то драматическое, а тело вместо расслабления сжалось в камень, и мой разогнавшийся чудо-любовник, почуяв неладное, как-то резко сникает. Ещё не выровняв дыхания, съезжает на пол и, прислонившись спиной к скамье, хрипло выдавливает,
— Прости, богиня… — и такой исход мне тоже не нравится. Не клеится у нас.
Наверное, в Абекуре женщины как-то по-другому устроены, или вот эта дичь у них в порядке вещей, но я же ему не абекурица какая-нибудь! И теперь у меня два варианта: послать его ко всем чертям или выправлять положение.
Что-то подсказывает, попробовать второй…
Глава 22
Усаживаюсь на скамье позади Костика и кладу руки ему на плечи, они напряжены и ссутулены, голова опущена. Глажу их, немного разминаю, потом запутываюсь пальцами в волосах и провожу борозды по коже ото лба до затылка, замечаю, как его постепенно отпускает, и как он сам подставляется под мои руки. Спускаюсь к шее по обе стороны и, подхватив снизу подбородок, приподнимаю голову так, чтобы увидеть его лицо.
Он смотрит на меня каким-то больным взглядом. Что в нём за страдание, какая такая боль, не пойму. Но не разбираться хочется, а утешить, успокоить, осчастливить. И я нагибаюсь так низко, что касаюсь губами и обиженных взволнованных глаз, и мягких, слегка дрожащих податливо-нежных губ.
Он с тяжёлым вздохом принимает поцелуй, то ли не желает целоваться, то ли снова впадает в самоедство, но мне не важно, я сама хочу целовать его, и не имеет значения, кто тут герцог, а кто простая медсестра, я покажу, как надо мне — богине Дадиан!
Костик, слегка замявшись, всё-таки, принимает приглашение на второй раунд и отвечает. Этот поцелуй вверх ногами такой странный и непривычный, но именно он зарождает то новое и важное, после чего всё идёт по-другому.
Оторвавшись от поцелуя, попадаю в его руки, он принимает меня, и, доверившись, нагибаюсь ещё ниже, так что мой сосок оказывается прямо в его губах. Костик быстро схватывает неожиданную добычу и смыкает их, сжимает довольно чувствительно, но не больно. И начинает играть, перекатывая языком и посасывая, словно вкусный леденец, так что меня прошивает токами возбуждения сверху донизу, хотя в моём положении, трудно определить, где верх, а где низ.
Не смолчать, стон вырывается сам собой, особенно удивлённый и страстный от взгляда на Костю, вернее, на его возбуждение.
Услышав ответную реакцию, он стаскивает меня со скамьи. Ничего, что при этом я совершаю в воздухе невероятный кульбит, главное оказываюсь у него на ногах верхом! Кама Сутра отдыхает! Кружится голова, но ещё до того, как обретаю равновесие, снова обретаю его губы… и руки.
Что я там творила над ним, намыливая и массируя? Он умеет не хуже. Его огромные ладони нисколько не меньше знают, как дарить утончённую ласку, как найти те самые чувствительные точки во мне, как зацепить нужные крючки, теперь я извиваюсь от желания, горю!
Но, какими-то нерасплавленными остатками мозгов вспоминаю: рана! Скорее съезжаю к коленям, чтобы не задеть, а он напротив подтягивает выше и тут, волей не волей, случается наша встреча, в том самом месте, которое изменить нельзя.