Но мне-то не за что! Всё у нас, не считая первой неудачной попытки, прошло гармонично и прекрасно! Намного прекраснее, чем с кем бы то ни было! И уж точно, я его хотя бы по этой причине должна беречь, а никак не лишать жизни, даже из чувства собственного эгоизма…
И потом, как он себе представляет, я его убью? Чем? Кулаком? Круто: нянчилась, заботилась, выхаживала, чтобы трах-тибидох и замочить!
Это выходит, он считает меня конченой стервой и моральной уродкой?! Надо разбираться! Вымывшись наспех, решительно выхожу за Костей.
Несчастный так и сидит голышом, совершенно понурый и, можно сказать, уже убитый, хотя я его не собираюсь!
— Что ж ты, герцог мой, не весел? — спрашиваю, заворачиваясь в любимый махровый халат, — что головушку повесил? — честно стараюсь всё обратить в шутку, но он не понимает юмора,
— Ты хочешь, чтобы я ещё и веселился?! Ну, давай попробуем! На всё воля твоя, Всевластнейшая!
— Я, прежде всего, хочу, чтобы объяснил мне, с чего тебя убивать? Ты же не маньяк-насильник, я сама начала! И мне… понравилось, — признаюсь, хотя отродясь, никому таких признаний не делала.
— Всегда рад угодить, Наипрекраснейшая! Мне тоже понравилось и тоже хотелось! Давно! Но я не собирался переступать черту! Не сдержался, должен был, но не смог, безвольный дурак! А теперь по закону, простой смертный, вступивший в телесную связь с богиней, должен быть казнён. Ты опять забыла? — вглядывается в меня, ища подвоха, — или снова проверяешь? А если избегну наказания, в ответе будет весь мой род и даже те, кто ещё не родился!
Господи, какая белиберда у него в голове! Смысла доказывать, что не богиня, больше не вижу, надоело! Будем выкручиваться так,
— Не забыла! И не играю! Но ты же сам сказал, что избранный! Значит, не простой смертный! На хрена мне убивать избранного? Испытывала, испытывала, потом лечила, заботилась, и вот так из-за фигни, возьму и укокошу? Не дождёшься! А на твою родню плевала я три кучи, мне ты нужен! Живой и здоровый!
— Это невозможно! — отрицает, а в синих глазищах надежда, — я не верю, Дадиан!
— Да, пожалуйста! Только вот не верить богине — точно грех! За это и наказание схлопотать недолго!
— Любое! — валиться опять на колени, а я замечаю, как на бедре под плёнкой сначала появляется красная точка, постепенно разливающаяся в кровавое пятно,
— Похоже, ты уже его схлопотал!
Мы спешно вытираемся, одеваемся, чтобы побыстрее перебежать в дом и заняться перевязкой.
— Ну, так и есть, шов лопнул! — ругаю его, как маленького, распаковав ногу, там естественно, разрыв, — кто тебя просил бухаться на колени? Смотри! Что теперь делать?
— Шей, — смеётся, — хоть крестиком, хоть ноликом! Не привыкать!
— А, чего, радуешься-то? Теперь, когда голос прорезался, терпеть труднее! — хотя, если выбирать между парой швов и харакири, думаю, я бы тоже веселилась.
Вот и Костик, поскрипел зубами, посопел, но вытерпел и не пикнул. Молодец!..
Наспех пожарив яичницу, высушившись и собравшись, убегаю в амбулаторию помогать Марии Семёновне. Напоследок, всё-таки, уточняю,
— Берти, ты понял, что я не хочу тебя потерять? И с твоей роднёй ничего не случится до седьмого колена, если кто-нибудь другой, конечно, не напросится.
— Понял, моя Великодушная, — подтверждает и, как обычно, целует руки.
— Вот сюда! — указываю пальчиком на щёку, — он тут же принимается целовать в указанное место, а я добавляю, словно припечатываю, — когда вернусь, хочу видеть моего избранного герцога Оберонского целым и невредимым!
— Есть, моя богиня! — хороший ответ, вполне чёткий, надеюсь, так и будет!..
Глава 23
Однако, покинув Костика, чем дальше отхожу от дома, тем трезвее начинаю оценивать масштаб случившегося.
Я его вынудила! У человека не было выбора… никакого! Отказать богине, значит, навлечь гнев и расправу. Согласиться — пойти на смерть или получить проклятие рода! Что, в общем-то, одно и то же! Вот, откуда были сомнения, откуда печаль! Вот на что он решался в тот момент, когда я гадала, чего ему не хватает для полного счастья! И отчего был так зол!
Дело даже не в том, что я — женщина, принявшая на себя хлопоты за него, которой он обязан и потому не может отказать. В его искажённом понимании, я — та, кто под настроение, легко сломает его судьбу как спичку, лёгким движением пальцев.
Ведь Роберто, судя по поступкам, сильный человек, волевой, решительный, бесстрашный! А я ломаю его! Не имеет значения, что так получается без моего желания, но ведь, получается!