А ещё, помимо деления административного появилась задача создать профессиональную армию. Ибо ополчение — это не смешно. А профессиональная армия, это, во-первых, система подготовки рядового состава, а во-вторых, система снабжения и обеспечения. И пошло создание военных округов и формирования системы воинской повинности и…
В общем, теоретической работы было много, и даже спустя год мы лишь начали практическую реализацию, стараясь не сломать ту систему, что работала сейчас. Теряли время, конечно. Нет ничего более постоянного, чем временное. Нужно было сразу начинать шоковую терапию и вносить изменения, чтобы люди сразу поняли: в новом государстве будет всё иначе. Но, поскольку не имелось даже самого аморфного представления, что должно получиться в итоге, решили не пороть горячку.
Помимо теоретических изысканий, у нас имелись и чисто практические задачи. Я ожидал вспышек эпидемий? Дождался.
Мы, конечно же, на месте не сидели. Всюду спешно восстанавливались храмы, люди молились, взывали к богам, пытаясь стать новыми жрецами. Я, как мог, распространял базовые медицинские практики. Магов жизни и действующих жрецов тянули отовсюду, откуда могли. И кое-что у нас даже получилось: ни одной действительно массовой эпидемии так и не началось. Были вспышки «обычных» болезней, которые подавляли с разной степенью эффективности. Пока находились на уровне: «отделались лёгким испугом», однако я смотрел на вещи шире, и кое-что не давало мне покоя.
Болезни начались не только у нас. Они имелись даже там, где жрецов вообще не трогали. Небольшие, но раньше не было и таких. Никто, кроме меня, такими вопросами не задавался, мол, бывает, ничего особенного. Однако, если у нас есть некая тенденция, причём не на ограниченном куске территории, а на обширных и очень разных землях, ведь даже эльфы рассказали, что у них там пара вспышек новых болезней имелось, игнорировать её не стоит. Что с этой информацией делать — тоже непонятно, пока собирал и систематизировал. Благо, бытность кронлордом позволяла просто взять и послать некоторое количество людей выполнять свою хотелку, и они пойдут и будут со рвением выполнять.
Работу несколько осложнял факт моего постоянного нахождения в собственной башне. Чисто с точки зрения практичности мы решили выбрать в качестве столицы самый крупный город в географическом центре государства, ради логистики. Хоть я и мог поставить во всех городах свои башни и передавать приказы буквально мгновенно, но мог так только я. А быть в собственном государстве курьером и почтовой службой… Так себе перспектива.
Прошлая столица в целом подходила, но там была обратная проблема — слишком большой город. А что Хаарт, что Алан, взглянув на мою крепость, стояли на постройке города нового образца. Поэтому был выбран город Сатос, где уже несколько месяцев шли строительные работы. Я же торчал в цитадели, потому что всё ещё разбирался с Воронкой Душ. Всех варваров уже давно переловил и рассеял, защитников освободил и отправил на перерождения. Почти всех. Нда, почти, как много в этом «почти».
Хаарт, который, оказывается, возил филактерию с собой, выполнял сейчас роль канцлера, титул обязывал. Сидел во временной столице и руководил государством, не желая много двигаться. Алан метался по стране и решал проблемы на местах, нагло пользуясь невосприимчивостью к болезням. Забавно, но на нежить жители теперь реагировали исключительно положительно, потому что Алан перемещался с младшим личем и отрядом скелетов. Нежить очень полезна при организации карантина и вообще в борьбе с болезнями, по очевидным причинам. На данный момент у нас пять крупных очагов, каждый локализован, поставлены карантины, смертность в пределах оптимистичных (для средневековья и почти полного отсутствия медицины) расчётов.
У соседей эпидемии наносили гораздо больший ущерб. У них не было такого, как у нас, понимания, что такое бактерии и вирусы, как правильно проводить карантинные мероприятия, зато имелись жрецы. Поэтому с виду всё выглядело как некие небольшие трудности. Просто год вышел неудачный, ага, сразу и у всех. Были, конечно, священники Светлой Матери, твердившие, что болезни — кара за неверие, но их никто не слушал.