— Конечно. Очень дорожат… — Великолепные люстры вспыхнули в полную силу, знаменуя антракт. — Пойдем, пора делать первый ход навстречу моей цели: добиться, чтобы у мистера и миссис Годвин не осталось ничего из того, что они ценят.
Селина аплодировала, пока сцена не опустела; остался только задник, изображающий прекрасный храм с посвящением — весьма уместным — Шекспиру.
— Как жаль, что мама и папа не смогли сегодня быть здесь! — сказала Селина своей дорогой Летти Фишер. — Не забыть бы сказать им, как я признательна за все, что они делают для меня.
— Конечно, ты не должна забыть.
Селина знала, не глядя в лицо Летти, что ее компаньонка прячет свою мудрую улыбку.
— Ты, наверное, считаешь меня очень плохой, не так ли, Летти?
— Я считаю тебя восхитительной. Ты всегда была восхитительной, и, слава Богу, им не удалось… Слава Богу, твой дух остался несломленным. — Дорсетский акцент Летти слегка искажал гласные звуки.
Опустив ресницы, Селина приняла притворно скромный вид:
— Иными словами, ты утверждаешь, что я настоящая актриса или ловкий махинатор?
Между Селиной и Летти существовала договоренность: если речь заходила о наиболее странных сторонах ее воспитания, никогда не упоминать имена родителей Селины.
— Ты выжила, дитя мое. Хвала Богу за это.
Летти нянчила Селину, была ее единственной защитницей в пору детства, затем, когда Селине исполнилось четырнадцать лет, ее папа и мама сделали Летти компаньонкой и горничной.
Селина вновь принялась наблюдать за выходками франтов, прохаживавшихся перед оркестровой ямой.
— Почему им хочется выглядеть так глупо?
— Ты говоришь о денди? — Летти наклонилась, чтобы лучше видеть.
— Да. Посмотри на их походку, позы. И как только эти забавные галстуки — такие высокие и тугие — не останавливают у них дыхание. — Селина вздохнула. — Неужели в Лондоне нет достойных мужчин, которые еще не женились?
Летти рассмеялась:
— Я склонна сомневаться, существует ли мужчина, который отвечал бы твоим высоким требованиям.
— Разве это слишком высокое требование — желать выйти замуж за действительно хорошего и доброго человека и выйти за него по любви? — Селина раскрыла зеленый тисненый веер, который ей посчастливилось заполучить при покупке платья без всякой доплаты. — О, Летти, если бы только этот гнусный Бертрам Летчуиз пришел к очевидному выводу!
— И каким же должен быть этот очевидный вывод?
— Конечно же, что я слишком высокого роста, слишком уродлива и тупа. Тогда он передумал бы и забил отбой.
— Если единственный способ противодействовать твоему браку состоит в том, чтобы пытаться внушить этому человеку подобную чепуху, то ты, несомненно, станешь миссис Летчуиз в течение года.
Летти говорила с таким же отчаянием, с каким Селина смотрела на предстоящее замужество с толстым, весьма пожилым коммерсантом, которого ее родители были полны решимости приветствовать в качестве своего зятя. Еще бы, Летчуизу по меньшей мере столько же лет, сколько ее отцу, а неженатый сын Летчуиза намного старше Селины. Его зовут Персиваль, и он еще более неприятен, чем сам Бертрам Летчуиз. Он продолжает жить у отца и сопровождает его, кажется, повсюду.
— Но должен же быть выход, — пробормотала Селина. — Должен быть. Дейвид объяснил мне, какие возникают чувства, когда встречаются люди, которые могут надеяться построить отношения, основанные на глубокой привязанности.
— Дейвид Талбот — хороший человек, — отозвалась Летти о молодом священнике в деревушке Литтл-Паддл неподалеку от Найтхеда, имения Годвинов в Дорсете. — Такой же, как в детстве.
Дейвид был сыном предыдущего викария в Литтл-Паддл и вырос в деревне.
— Ты не согласна с мнением Дейвида о предмете любви?
— Я думаю, он такой же мечтатель, как ты. И несмотря на его привычку впутываться в темные дела, которые его не касаются, я все же считаю: очень жаль, что вы двое не…
— Летти, стоп! Я уже говорила тебе раньше, что нас с Дейвидом связывает теснейшая дружба и больше ничего. Я сумею распознать мужчину, за которого захочу выйти замуж, когда он мне встретится. А сейчас не порть этот прекрасный вечер подобной угнетающей болтовней.
— Ты же начала то, что называешь угнетающей болтовней. Ты поступаешь так по двадцать раз на день. Мне действительно хотелось бы знать, Селина, какого же мужчину мы ищем. Как мне узнать его?
— Фу! — Рассерженная Селина пожала плечами. Вспомнив, что корсаж ее платья при таких движениях опасно обтягивает груди, она немедленно приняла другую позу. — Я буду знать — и этого достаточно. Да. Я узнаю этого человека.