— Может быть, перейдем в кабинет? — предложил Джеймс. — Его переоборудование не завершено, но там уже уютно.
Лорд Кастербридж отрицательно замотал головой и опустил бокал на стол.
— Если мое присутствие не слишком необходимо для вас, мне хотелось бы удалиться и отдохнуть. Как я понимаю, комната для меня уже приготовлена?
Селина заметила, как мужчины обменялись многозначительными взглядами.
— Хорошо, — сказал Джеймс. — Я с нетерпением буду ждать того дня, когда смогу показать Селине ваше поместье Моршем-Холл. — Для Селины он добавил: — Имение Моршем-Холл находится в двух часах езды к северу отсюда. Это родовое поместье нашей семьи.
— И оно станет вашим домом, когда…
— Не будем сейчас об этом, — торопливо прервал его Джеймс.
— Как тебе угодно, мой мальчик. — Лорд Огастес с нежностью посмотрел на племянника: — Что за счастливый сегодня день! — И, пожелав Джеймсу и Селине спокойной ночи, он вежливо удалился.
— У старого ворчуна доброе сердце. Я ведь не просил, чтобы он нас оставил вдвоем. Но я теперь очень этому рад!
— Я тоже рада. — Ноги у нее дрожали, под ложечкой сосало, она была в растерянности… и ожидании. — Я не уверена, что скоро привыкну видеть в вас графа, милорд!
— Я же очень легко смогу видеть в вас мою леди, — ответил Джеймс нежно.
Он коснулся рукой ее лица, погладил волосы и поиграл локоном на ее щеке. Выждав, когда она закроет глаза, Джеймс взял ее лицо в свои ладони. Потом последовало касание губ. Она немного отпрянула, ахнув, но глаз не открыла. Джеймс отыскал губами ее уста и начал целовать с такой изысканной и соблазнительной сдержанностью, что она раскрыла губы. Ей вдруг захотелось более глубоких ощущений…
— Нет, моя сладкая. — Он едва коснулся кончиком языка уголка ее рта. — Если я сейчас не отправлю тебя домой, я не смогу сдержаться. То, что нам предстоит, должно подождать до завтра. — Она вся трепетала от страсти, пока Джеймс принес ее плащ. — Я вызову карету.
— Нет, — удержала его Селина. — Не могли бы мы поехать вместе верхом?
Через несколько минут они услышали стук копыт, и Джеймс вывел Селину во двор. В лунном свете блеснула спина кобылки, которую Джеймс приказал приготовить для Селины.
— Ах, как хороша эта лошадка-каштанка!
— Она твоя, — сказал Джеймс, поправляя ее юбки и плащ. — Но, может, ты не захочешь расставаться со своим мерином. Как его зовут? Кажется, Клеопатра? — Он поддержал ногу Селины, помогая вдеть ее в стремя.
Селина посмотрела сверху на его черные кудри и улыбнулась. Нетвердой рукой она притронулась к его волосам.
— Спасибо тебе, Джеймс!
Он поднял на нее глаза, рука его осталась лежать у нее на лодыжке.
— Спасибо? За что?
— За то, что ты такой, какой ты есть. И за мое освобождение, возможно, я не смогу быть такой женой, о которой ты мечтал. Но я буду стараться изо всех сил.
— Тогда для начала постарайся поверить, что ты нужна мне именно такой, какая ты есть. Ты больше того, о чем я мог мечтать.
От наплыва чувств у нее перехватило горло, она глубже погрузила пальцы в его густые кудри, а он поцеловал ее запястье.
— Джеймс!
— Поехали, — произнес он коротко, отступил назад и вскочил в седло. — Моя леди, вы меня искушаете сверх всякой меры!..
Усадьба Найтхед была расположена всего в трех милях от замка Блэкберн. Это расстояние они покрыли слишком быстро, по мнению Селины. Пришло время расстаться.
— Я буду считать минуты, приближающие завтрашний день!
— Я тоже, — откликнулась Селина, и ее сердце опять неудержимо заколотилось в груди.
Он взглянул на небо, соскочил с коня и снял Селину с седла.
— А теперь иди в дом, мое сокровище, и позволь мне остаться сильным, чтобы меньше страдать сегодня ночью.
Он отступил на шаг и вытянул вперед руку ладонью вверх. Селина прижала свою ладонь к протянутой ладони Джеймса. Их пальцы переплелись.
— Навсегда вместе! — проговорил он, и голубоватый лунный свет задержался на его лице, на губах, изогнутых в пленительной чувственной улыбке.
— Навсегда вместе! — повторила она.
Нет на свете справедливости! Мрачные мысли бродили в голове Мери Годвин, которая прижалась лицом к стеклу окошка в маленьком чулане на втором этаже, что выходило на подъездную аллею. На какой-то миг она увидела высокую мужественную фигуру Джеймса, затем он исчез из виду, скрывшись в тени подъезда вместе с Селиной.
Он, конечно, сейчас целует ее, ласкает ее груди. Надо же было, чтобы такой мужчина выбрал для своей постели это глупое ничтожество, Селину!..