— А отец позволил бы тебе таскать такие тяжести? — строго спросил Патрик.
— Нет. Папа вообще человек старых правил.
— Я тоже. Прошу тебя, больше не делай этого.
— Но ты же взял меня на работу.
— Я взял тебя в отдел рекламы, а не такелажником!
Мадди скользнула по нему взглядом. Ее золотисто-карие глаза отражали самые различные чувства, и Патрику было не понять, что за мысли роятся у нее в голове. Похоже, не такая уж она и пустышка, какой может показаться вначале.
— Если с тобой что случится, Бет и Кейн мне никогда не простят, — прибавил он.
Помолчав, Мадди глубоко вздохнула.
— Бет звонила мне вчера вечером, — призналась она, — мы долго разговаривали. Как выяснилось, она не помнит своих приемных родителей. Скорее всего, они просто пытались сохранить семью, взяв малышку. После развода судья постановил отправить Бет в детский дом, признав обоих родителей неспособными к выполнению родительских обязанностей.
Патрик кивнул и присел на краешек стола напротив.
— Бет счастлива, что нашла сестру.
— Возможную сестру, — поправила его Мадди. — Я… я позвонила родителям и рассказала им про Бет. Они очень сокрушались, что девочку отдали в детский дом. Мои родители согласились бы удочерить нас обеих.
Патрик почувствовал боль в груди. Сплошные сложности. Сначала предательство жениха, а теперь Мадди беспокоилась, как родители воспримут известие о неожиданно обретенной сестре. Жизнь выходит из-под контроля.
Патрик знал, как это бывает.
Потеряв отца, он утратил покой. В нем бушевали самые противоречивые чувства — боль и страдание, сознание собственной вины, неуверенность в завтрашнем дне. Жизнь казалась сложной, запутанной. Но теперь все позади, он в конце концов научился смотреть на вещи проще.
И вот снова все усложняется; он этого не хотел, хотя прятаться от жизни не имел права.
— Документы об удочерении недоступны, — сказал он, — но люди Кейна сумеют докопаться до истины. А знаешь, я бы пообедал. Давай перекусим, — предложил Патрик, желая отвлечь Мадди от грустных мыслей.
— Я не хочу быть здесь на особых правах, — ответила она, вздернув подбородок.
— Мадди, ты разовьешь во мне комплекс, если будешь мне во всем отказывать. Я хочу есть, и ты, наверное, тоже. Пойдем.
— Ладно. Но плачу я, — милостиво согласилась она.
Патрик внимательно посмотрел на нее.
— Я не позволяю платить женщинам, которых приглашаю на обед. За такие дела мой папа отлупил бы меня ирландской дубинкой по одному месту.
— Что такое ирландская дубинка?
— Большая палка. Плачу я.
— Это так же старомодно, как запрещать мне двигать мебель.
— Ничего не поделаешь.
В Патрике были заложены те же старые понятия, какие и Мадди внушали с детства. Но признаваться в этом она не собиралась.
— Ты всегда поступаешь так, как тебе хочется? — спросила Мадди, пытаясь выдержать его пристальный взгляд.
— Тебе станет легче, если я скажу, что приглашать новичков на обед — мое правило? Ну, пойдем же, в кафе сегодня молочный коктейль с ягодами. Ты обязательно должна попробовать! Ягоды в нем похожи на чернику, только вкуснее.
— Мне, пожалуйста, шоколад, — заупрямилась Мадди.
— Ох уж эти капризы! Хоть бы раз встретить женщину, которая не спорила бы по каждому поводу.
— Думаю, упрямые женщины — не большая проблема в твоей жизни, — парировала Мадди со всей возможной резкостью.
— Представь себе! А вот Стивен Травер всегда и во всем соглашается. Он никогда бы не отказался пообедать со мной.
Мадди закатила глаза.
Они направились к машине.
— Мне нравится Стивен, — сказала она, — Кэнди отзывалась о нем как об очень приятном человеке.
— Как это она разрешила тебе называть ее Кэнди? — поинтересовался Патрик. — Я знаю Грозного Финна с пятнадцати лет и ни разу не осмелился назвать ее иначе как мисс Финни.
— А ты спрашивал ее о разрешении?
Вопрос застал Патрика врасплох. Обстоятельства их знакомства с Грозным Финном были не самые благоприятные, возможно, поэтому она с самого начала внушала Патрику благоговейный трепет. Встретив пристальный взгляд Мадди, он вздохнул.
— Нет.
— А я спросила, и она согласилась.
И все-таки Патрик усомнился, что все было так просто. Дело в том, что Мадди никого не могла оставить равнодушным. Она была искренна и говорила без обиняков, лучезарно улыбалась, а ее глаза, по цвету напоминающие топазы, излучали тепло. Патрика она поразила в самое сердце, и с этим он уже ничего не мог поделать.