— Хорошо, я постараюсь, — проговорил он в трубку.
— Вот и прекрасно, милый. Ужин в шесть, но приезжайте пораньше, чтобы у нас было время пообщаться.
Патрик собирался напомнить, что обещал лишь постараться, но мать повесила трубку прежде, чем он смог произнести хоть слово.
Вздохнув, Патрик завел машину и покатил вдоль дороги. Нетрудно было себе представить реакцию Мадди на его предложение уехать с работы пораньше на ужин к его матери. Один раз она уж и так взвилась, не желая «быть на особом положении». Но обед — одно, а приглашение на ужин в семейном кругу — совсем другое.
— Моя мать пригласила нас на ужин, — начал Патрик после долгой паузы. — Нам нужно будет выехать уже через час, чтобы не застрять в пробках.
Как и ожидалось, Мадди тут же замотала головой.
— Я думаю, не стоит.
— Сама ты так и не выберешься посмотреть на паром в Бремертоне и не увидишь города, — выдвинул он свой довод.
— Я не уйду из офиса раньше. Ты взял меня на работу, и я буду работать.
— О господи! Пойми, мама хочет, чтобы ты почувствовала себя частью нашей семьи, — сказал он. — Бет выложила все о твоих неурядицах, и мама за тебя очень переживает.
— Как она может переживать? Она же меня не знает.
— Моей маме это не важно. — Патрик задумался, не рассказать ли ей про Катлин, но все-таки решил, что об этом имеет право рассказывать только сама сестра.
— Ммм. Бет говорит, что мама у тебя замечательная.
Эти слова доставили Патрику неизъяснимое удовольствие.
— А мы в восторге от Бет, — ответил Патрик, — они с Кейном просто созданы друг для друга. Наконец-то кроме работы у него есть и личная жизнь.
— Хорошо, что ты хотя бы женитьбу брата одобряешь.
— Вот только не начинай все сначала, ладно?
— А я никогда и… — Мадди прикусила нижнюю губу и так стиснула руки, что побелели костяшки пальцев. Она хотела и не решалась что-то сказать.
— В чем дело, Мадди?
Все утро Мадди мучительно пыталась разобраться в себе. Она совсем запуталась и была не в силах понять, что именно так удручает ее в несостоявшейся свадьбе. Как бы то ни было, она должна открыть Патрику всю правду от начала до конца, даже если рискует показаться смешной.
— Твоя мать не будет… то есть ей незачем обо мне беспокоиться.
— Мамы генетически запрограммированы беспокоиться. Разве твоя мама не такая?
— Такая. — Мадди чуть улыбнулась. Ее отцу понравилось бы выражение «генетически запрограммированы беспокоиться». То же самое с полным правом можно было сказать и об отце. — Дело в том, что не так уж я и переживаю из-за отмены свадьбы, — призналась Мадди после паузы, — мне было, конечно, крайне неприятно, но вообще-то хорошо, что все так обернулось.
Патрик удивленно вскинул брови.
— Да?
Вот черт! Как же тяжело, однако, признаваться в своей глупости. Ведь надо было все обдумать заранее, до того, как закажут угощение и венчание в церкви. В том, что произошло, она виновата не меньше Теда.
Подавленная и униженная, Мадди кое-как выбралась из машины. Скрестив руки на груди, она устремила взгляд на залив. В воздухе чувствовался привкус соли. Свежий ветерок разгонял волны. Здесь было прохладнее, чем дома, но свежий воздух приятно холодил разгоряченное лицо Мадди.
Патрик вышел из машины, захлопнул дверцу и встал рядом с ней, прислонившись к крылу автомобиля.
— Ладно, — сказал он, помолчав, — любовных страданий нет, и это уже хорошо. Тогда в чем дело-то?
— Я сомневалась, я раздумывала насчет свадьбы, — прошептала она. — Мы с Тедом встречались, еще когда учились в школе. Нам не приходило в голову, что в один прекрасный день мы можем разлюбить друг друга. Все вокруг были уверены, что мы поженимся. Ну, разве не естественно, что девчонка должна выйти замуж за соседского мальчишку?
Патрик задумался.
— А что изменилось в тебе в день свадьбы? Ты вроде была готова к такому серьезному шагу, хотела родить ребенка.
Мадди пожала плечами.
— Я уже давно сомневалась, но мне казалось, что это просто трусость. Папа хотел, чтобы я не спешила с замужеством по крайней мере до двадцати двух. И вот мне двадцать шесть, и я не замужем. И никогда не выйду, — поспешно прибавила она.
Патрик рассмеялся.
— Подожди, еще передумаешь.
— Но ты ведь не передумал.
— Я мужчина. У мужчин все по-другому.
На лице Мадди выразилось негодование.
— Ну, в общем, обо мне нечего беспокоиться, потому что я на самом деле не любила и спасать меня не надо. Так что, если хочешь, можешь спокойно уволить меня, я не обижусь.