— Мы хотим лишь помочь, Эдлай, — мальчик накрыл ладонью ладонь мужчины и заставил его отпустить Лиса. Простой. Мальчишка. Заставил. Дозорного? — Пожалуйста, выпусти нас. Ты же знаешь… я никогда бы не навредил брату моего архана. Никогда бы его не предал. Если я прошу, значит, так надо.
Брату? Моего архана? Лис с удивлением обернулся на мальчика, которого дозорный назвал Лиином, но додумать не успел, потому что Эдлай перекосился и вытолкнул обоих в темноту коридора.
Чуть было не упав, Лис оглянулся и вздрогнул — призрак стал гораздо более прозрачным, чем в зале, и почти уже не был виден в полумраке. И муть на душе вдруг улеглась, будто впервые за долгое время Лис делал что-то правильно. Да чего уж врать-то, впервые за всю жизнь. Он. Делал. Что-то. Правильно. И стало вдруг хорошо и спокойно. А буря, все более усилившаяся буря, уже бушевала снаружи, а не внутри.
— Идем, — поманил за собой мальчик.
Как же его звали-то? Лиин? Надо запомнить… Ли-и-и-и-и-ин. Странное имя для арханчонка.
— Ты знаешь, куда? — тихо, стараясь не спугнуть покой внутри, поинтересовался Лис.
— Ты знаешь, — не спросил, подтвердил мальчик и оглянулся на Лиса. — Ты ведь маг, ты знаешь… ты умеешь его находить. Правда?
Лис обмер. Откуда этот мальчишка… впрочем, так ли важно? Не в силах более стоять, ноги не держали, он оперся спиной о стену и беззвучно засмеялся. Боги! Как, оказывается, все просто! А он так мучился, так гадал, чего богам от него надобно? А теперь сила, которой недавно не было, вновь синими ручейками побежала по жилам, и темнота, недавно густая, вязкая, ожила, становясь родной и знакомой. И Лис услышал вдруг, как где-то вдалеке билось сердце человека, за которым он наблюдал так часто… может, слишком часто…
— Идем! — схватил Лис мальчика за руку и потянул по коридору, впервые за долгое время почувствовав себя не ничтожеством, взрослым мужчиной, который должен защитить одного… нет, троих мальчишек.
Боги, вот она ваша воля! Не в не на шутку разыгравшейся буре, не в горящем синим взгляде того мага, не во встрече с Виресом, не в воспоминаниях, которые пришлось передать телохранителю, а в этом бешенном беге по темным пустым коридорам, когда в голове бьется только одна мысль, одно желание — не опоздать.
И не опоздал. Влетев в проходную комнатку, Лис резко остановился, обнял Лиина, прижал к себе, не пуская дальше, и аккуратно толкнул его за спину, чтобы под ногами не мешался. Арман был еще жив. Бледен, дышал тяжело, с потухшим взглядом, но жив. С Наром, лежавшим у противоположной стены, было гораздо хуже, хотя, наверное, тоже неплохо.
Стараясь не привлечь внимания занявшегося Арманом заказчика, Лис жестом приказал Лиину молчать, и, взяв мальчика за руку, повел его вдоль увешенной гобеленами стены. Буря помогала. Буря ревела и глушила звуки, а с потолка, после очередного удара ветра, посыпалась каменная крошка.
Заказчик мягко опустил ладонь на грудь Армана, что-то прошептал, наверняка, с издевкой, и Арман выгнулся под его рукой, застонав от боли. Пальцы Лиина дрогнули, Лис сжал ладонь мальчика сильнее. Жестом приказал Лиину встать между стеной и Наром, склонился над раненым. Дышит. Это хорошо. И даже не столь и ранен, как кажется на первый взгляд, хотя крови потерял много. Но это потом… сейчас важен только Арман, а кто для этого гордого мальчишки сейчас дороже всего?
Ветер взвыл, будто издеваясь, Лиин задрожал, глядя в полумраке влажным взглядом, но, на счастье, повиновался и молчал, не вмешивался. Осторожно, все так же не сводя взгляда с Армана и его мучителя, Лис привел рожанина в чувство. Нар дернулся. Окинул все вокруг туманным взглядом и раньше, чем он пришел в себя, Лис поставил мальчишку на ноги, выхватил из-за пояса Лиина кинжал и прижал его к горлу Нара.
— Ну, ну, Арман, ты уже его похоронил, а он-то жив!
— Что ты делаешь… — прохрипел за спиной Лиин.
— Верь мне, — так же тихо ответил Лис.
Нар дернулся, но что такое раненый подросток в руках мужчины? Зато глаза Армана налились стальным гневом. Хорошо… хорошо, мальчик, злись… потому что Лису до заказчика не добраться, слишком силен. Удержать его некоторое время на расстоянии — это да, на щит у Лиса силенок хватит, а вот на большее… против выученного высшего мага — это вряд ли. Потому давай-ка, мальчик, сам. Вот твоя добыча, совсем рядом. А вот и тот, кто мешает… ну же! Помнишь, каким зверем ты был на тренировках? А в лесу?
— Я думал, ты мертв, ты исчез так внезапно, оставил свою напарницу... — обернулся к ним заказчик, но Лис вновь лишь засмеялся:
— Мало ли, что ты думал. Арман тоже много чего думал… давай сюда свою задницу, щенок, или твой дружок на самом деле сдохнет.
— Думаю, у него сейчас имеются другие заботы, — усмехнулся заказчик, разворачиваясь к Арману, и ахнул…
Удивился? А Лис ничему не удивился. Ни улыбке на губах Армана, ни его едва уловимым движениям, ни словам:
— Не мешай мне! — когда клинок молнией вошел в печень заказчика.
— Ты… — прохрипел маг, сползая по мальчишке на пол. — Как?
— Ты зарвался, Грейс, — мягко ответил Арман, не спуская с Лиса острого взгляда. — Любого мага можно достать… если тот подпустит слишком близко.
Грейсу, казалось, говорил, а взглядом обещал Лису. И на миг стало даже страшно. Если перекинется мальчишка в зверя, то раненный, обезумевший от гнева, Лиса разорвет. И никакая магия не поможет… попробуй тут, ударь магией, не разнеся и без того стонавший под гневом бури дом.
Арман же не спешил. Все так же пронзив Лиса взглядом, он опустился на корточки перед умирающим Грейсом, повернул в ране и вытащил клинок, посмотрел обещающе на Лиса:
— … ты отпустишь моего слугу. Сам. Правда?
— Правда, — ответил Лис, толкая Нара к Лиину и подходя к Грейсу.
И, увидев Лиина, Арман вмиг обессилел, осел на пол, посмотрел бессмысленно в стену. Плохо ему. Боги, плохо… но это потом. Сейчас бы другим насладиться…
Заказчик, который когда-то был для Лиса богом, булькал кровью, прикрывал окровавленными ладонями рану и смотрел потрясенно, будто все еще не осмеливаясь поверить.
— Ты… — выдохнул Грейс. — Знал, что ты… погубишь…
— Знал, так почему же лез? — ответил Лис, почувствовав, что живет.
По-настоящему живет. И нет более ни призраков, ни цепей, что связывали с цехом, ни необходимости делать то, что хотят другие. И пусть он рожанин, но что-то еще может. Оказывается, что-то еще может. И, оказывается, тот странный мальчишка-маг, что на время отнял силу, не проклял, а спас. Боги… спас же!
— Почему ты Нара? — тихо спросил Лиин.
— Тебе ли задавать такие вопросы, ты должен понимать, — ответил Лис.
И Лиин понял. И Лис вдруг понял. И задохнулся от своей загадки, схватив мальчишку за руку и чуть было не взвыл, увидев на запястье вязь золотой татуировки:
— Боги… быть этого не может, твой архан…
— …мертв, — жестко сказал кто-то за спиной, и Лис не возразил.
Ни когда Эдлай подставил вновь обессилевшему Арману плечо и заставил его встать, ни когда Нар поднялся сам и, чуть было не хватаясь за стены, пошел вслед за дозорным. Лис лишь вздохнул едва слышно, посмотрев на опустившегося на корточки перед Грейсом чужого дозорного. Он взял со стены факел, заставил Нара на себя опереться и потянул его в зал, где ждал Вирес. Обоих ждал, и Армана, и Нара.
Но мысли, непослушные, все равно вертелись вокруг одного и того же. Мертвый? Мертвые не взрослеют, не возвращаются из-за грани, чтобы вмешаться в судьбу брата, не отражаются в восхищенном взгляде хариба. Но пусть будет мертвый, если он сам того хочет, Лису ли вмешиваться? Он слишком многим обязан архану Лиина и потому промолчит.
А в зале все так же томилась тишина, разрываемая воем ветра. Опустив совсем уже обессилевшего Армана на пол, Эдлай умоляюще посмотрел на Виреса:
— Неужели ты дашь ему умереть вот так, у всех на глазах?
— Умереть? — выдохнул Нар, вырываясь из рук Лиса.
Пусть себе вырывается. Пусть опускается перед своим арханом на колени и чуть не плачет, устраивая его поудобнее, пусть… главное, что он здесь. Главное, что Вирес знает правду, хоть взглядом и приказывает молчать.