Почему они все так говорят? И чего они на самом деле ждали? Смерти Нара?
— Понимаешь… — тем временем начал объяснять Люк, — виссавийцы могут исцелить любую рану, даже смертельную. Потому просто раня, а не убивая, Арман дал этому человеку реальный шанс выжить. Теперь к раненому успеют позвать виссавийца, и, если раненный заслуживает, его исцелят. Если не заслуживает… или виссавийцев не позовут, а так оно и будет, разве это вина Армана? Разве он убил? Он просто защищался.
— Странно все это… — выдохнул Нар, а про себя подумал, что ему это не поможет.
Он может либо убивать, либо смертельно ранить, исход один. Он убил свою сестру и теперь виссавийцы, если что, к нему и близко не подойдут. Потому что он убийца. Но если помогут Арману... но это и хорошо. Виссавийцы любую рану могут исцелить.
— Странно, — согласился Люк и вскочил на ноги, когда раздался невдалеке стук копыт и на поляну выехало еще несколько дозорных, возглавляемых худым арханом, которого Нар никогда раньше не видел.
— Эдлай! — приветствовал гостя Люк, но архан приветствия не заметил, спешился, опустился перед Арманом на колени и внимательно посмотрел на дозорного:
— Ты как допустил?
— Так кто же знал, что он без сопровождения поедет? Мальчишка же, гордый и упрямый! Я весь день за разбойниками гонялся, а как вернулся, так сразу вслед ему поехал, потому-то в лесу мы и встретились. На счастье. Перевязали его, ждем виссавийцев, жить будет, но малого не хватило.
— А разбойников ты так и не поймал?
— Как видишь. Встречи с дозорными они как огня избегают, хотя если среди них действительно сильный маг, то бояться им нечего. Мальчишку, что с Арманом был, допросили. Но толку мало. Зато странного много. Но об этом потом поговорим, когда обоих в поместье отвезем.
— Поговорим. Ты тот мальчик, которого я приказал отвезти в храм? — спросил Эдлай, взглядом отыскав Нара. — И что сказали жрецы?
— Ничего... — еще более настораживаясь, ответил Нар и вздрогнул от холодного:
— Жаль.
Да что же они заладили с этим «жаль»?
Ночь была темной, рассвет каким-то вялым. Лис лежал по траве, положив голову на колени вампирице, ее пальцы перебирали его волосы, а ветер гладил разнотравье, в котором путались светлые пятна ромашек.
Лис вздохнул и закрыл глаза, погрузившись в мягкую полудрему. Эта поляна была его тайным местом, прибежищем и его спасением. Он часто вот так лежал под этим дубом, а потом отпускал свою душу, плыл над лесом, висел часами над тренировочным двором, наблюдая за светловолосым пареньком.
Арханчонок был дерзким, смелым и неугомонным. Он то летел верхом по лесу, рискуя сломать шею, то рубился от души на мечах с дозорными, то откровенно спал над книгами. А ночью, когда отражались в капельках росы звезды — несся по травам в белоснежной шкуре барса, и тогда Лису было особенно тяжело…
Арханчонка приказали оберегать. И Лис оберегал, с помощью послушных ему разбойников. От крестьян, что норовили достать оборотня стрелами. От охотников за нечистью, что временами забредали в эти края, от него самого…
Лис был вместе с арханчонком, когда тот превратился в первый раз, вместе с ним горевал над конем, которого паренек зарезал собственными руками. Он убирал с дороги оборотня опасные камни, он придумал, как заставить арханчонка не отвозить слугу в храм. По сути и делать не пришлось, хватило просто выслать навстречу Арману так похожего на Нару мальчишку… подсказать слегка мальчишке «правильный» выход, направить.
— Не убивай, но и не позволь понять, кто такой Нар, — приказал заказчик.
И Лис, как всегда послушался. И, обрадовавшись, что так легко получилось, расслабился, чуть было не опоздав, когда до арханчонка добрались собственные люди. А теперь, хотя и устал немеренно, лежал на траве и поддерживал оборотня собственной силой, не позволяя ему соскользнуть во спасительную тьму.
Когда парнем занялись дозорные, Лис выдохнул с облегчением. Приказал вампирице ускользнуть в темноту и позвал заказчика.
Тот пришел сразу, видимо, зова ждал, даже с нетерпением. Выслушал молча рассказ Лиса, опалил злостью, когда маг рассказал о ранении арханчонка и выдохнул с явным облегчением, когда услышал, что раненый будет жить.
— Поменял татуировки, это даже к лучшему, — сказал заказчик после короткой паузы. — И больше не оставляй отряд, больно они уж расходятся.
Лису это не понравилось. Он презирал грубых и глуповатых разбойников, в лагерь ходил только в случае крайней необходимости и после этих посещений чувствовал себя грязным. Но отказать заказчику, с которым был связан узами послушания, не был в силах.