Капюшон упал на плечо мага, и Аши вздрогнул. Молодой еще. Зеленый. Мальчишка, может, чуть старше Армана. И лицо его было простоватым, веснушчатым, а на глазах — застыли слезы страха. И губы дрожали, а руки впились в запястья Рэми, пытаясь оторвать его ладони от шеи. И взгляд был полон беспомощности, такой, какая нередко появляется у людей при виде настоящей мощи.
А Рэми с силой Аши, с его злостью на мир, любил воспитывать:
— Не бойся, это не больно.
Он рванул рубаху мальчишки, обнажая его шею и слегка, лишь слегка, выпустил силу. Напряглись нити судьбы, отозвался откуда-то издалека отец, начала проявляться на обнаженной коже мага вязь татуировки. Мальчишка дернулся в руках Рэми, но напоролся на еще одну насмешку:
— Лучше не сопротивляйся.
И Аши, закончив татуировку, убрал от мага руки, уже не глядя, как тот медленно, опустошенно сползает по стволу дуба.
А с Рэми, оказывается, весело.
— Идем, синеглазое солнышко, — улыбнулся губами мальчишки Аши, протягивая девочке руку, и впервые почувствовал, как Рэми внутри него отозвался счастливым детским смехом. Детская ладошка доверчиво устроилась в его пальцах.
Жаль, что когда проснется, носитель ничего не будет помнить.
И впервые не Аши выбрал вернуться в ритуальную башню, Рэми его туда вышвырнул. А Киар на этот раз даже словом не отозвался, будто почувствовал смятение брата.
— Да кто же такой этот мальчишка?
Впервые Аши подумал, что этот целитель судеб, скорее всего, повелителю Кассии будет не по зубам. И внутри проснулось такое злорадство, что даже дышать стало тяжело.
Рэми резко вылетел из сна и, не понимая, почему ему так тревожно, уселся в повозке. Дождь закончился. Камни купленного браслета приятно холодили запястье, солнце скрылось за тучей, лошади весело бежали по подсохшей дороге. Переговаривались рядом мужчины, а Рэми мрачным взглядом смотрел на пробегавший мимо весенний, в лужах подснежников, лес. И знал, откуда-то твердо знал, что чего-то не может пропустить.
— Стой! — закричал Рэми.
Первыми на крик откликнулись лошади, послушно застыв посреди дороги. Кто-то из мужчин витиевато выругался, чуть не вывалившись с повозки, задремавший было на козлах Брэн удивленно оглянулся.
— Рэми, друг, ты так не шути, — криво усмехнулся он.
Рэми не слушал. Он спрыгнул с повозки и раньше, чем Брэн успел слово сказать, бросился к лесу. Он слышал, как звал, бежал следом удивленный друг, но видел только ее — застывшую под отцветавшей лозой белокурую девочку. Она была совсем маленькая, как Лия, хрупкая и беззащитная. Сидела прямо на мягком после дождя мху, обняв руками и прижав к груди колени, и мелко дрожала, как бы вздрагивая от невидимых слез.
Одета хорошо. Наверное, архана. И на руках золотые браслеты, а в волосах — алмазные звезды. Не зная, что делать, Рэми опустился перед ней на корточки, коснулся ее плеча, и вздрогнул, когда она подняла на него пустой уставший взгляд.
— Отойди, — приказал Брэн и подхватил девочку на руки. — Давай в повозку, разбираться потом будем.
Девочка безразлично обняла Брэна за шею, опустила голову ему на плечо, не спуская с Рэми внимательного, но столь же пустого взгляда. Будто хотела что-то понять, а никак не могла…
— Только этого нам не хватало! — прошипел их спутник, толстобрюхий Вран, что заведовал кладовыми поместья.
— Может, именно этого и не хватало, — парировал Брэн, опуская девочку на дно повозки и укутывая ее в одеяло.
— Присмотри за ней, — приказал он Рэми, запрыгивая на козлы.
Волчонок забрался в повозку и подвинулся чуть ближе к архане. Совсем немного, но достаточно, чтобы она вздрогнула, вновь прижала колени к груди, обняв их тонкими, украшенными золотыми браслетами руками.
Тронулась повозка, лошади легко побежали по проселочной дороге.
Девочка была даже хорошенькой: золотистые, пушистые волосы, рассыпавшиеся по плечам, курносый носик и россыпь веснушек на бледных щеках.
— Меня зовут Рэми. А тебя? — мягко спросил волчонок, подумав, что архане наверное, столько же лет, сколько и Лие.
Девочка молчала. Все так же, не замечая Рэми, смотрела она в заляпанную грязью холщовую стенку повозки.
— Не хочешь, не говори, — надулся Рэми. — Буду тебя называть синеглазое солнышко. Согласна?
Малышка вновь не ответила. Повозка лихо подпрыгнула на ухабе, и девочка чуть было не покатилась на звериные шкуры, но Рэми схватил ее за руку и дернул к себе. От мимолетного прикосновения она опять вздрогнула. Но опять промолчала.
— Неразговорчивая ты. Может, просто глупая?
Глаза арханы обрели подобие смысла.
— Моя мама говорит… — продолжил успокаивать Рэми.