В зале было душно. Ночь дышала через открытые окна липой, струился мягкой дымкой по полу тополиный пух. И что теперь?
Уже не беспокоясь, что рожанин кривится от боли, Вирес рывком вышел из его души и огляделся. Все те же зеркала в стенах, все то же потрескивание свечей в светильниках, все те же разодетые в шелка и драгоценности гости. Но теперь стало по-настоящему тошно. Эти люди… арханы. Из самого древнего в Кассии рода, его, Виреса, рода, оказались обычной швалью…
Впрочем, о том Вирес знал уже пару ладных лет назад, когда стал телохранителем повелителя. Он очень хорошо помнил и суд над тем, кто покусился на Армана, и то, как всех из северного рода заставили дать клятву верности. И теперь Армана попробуй убей — каждое семейство поплатится самыми близкими, самыми лучшими, да вот только…
— Мой архан, — сказал светловолосый Мервин, выступая вперед. — Разреши говорить.
Вирес выдернул себя из задумчивости и заставил успокоиться разбухавший внутри гнев. Арман прав — он не может, не имеет права показать этим людям, что на самом деле происходит у него внутри. Он должен смотреть холодно, взглядом, от которого Мервин вздрагивает, а в синих глазах его мелькает страх. А ведь когда-то, когда Вирес был помоложе, было все иначе. Когда-то.
— Говори, — приказал телохранитель.
— Прости, мой архан, — начал мужчина, и с каждым словом голос его становился все спокойнее.
Уверенность в правоте часто дает людям смелость, и теперь Вирес в этом лишний раз убедился. Он уже и отвык, что ему кто-то осмеливается возражать. А ведь Мервин то и делает — возражает. Хоть и мягко.
— Мы все привыкли подчиняться воле богов, — продолжал тем временем светловолосый придворный. — Слушать, что они говорят, учиться замечать знаки. Так вот теперь… я в смятении, мой архан. Я очень многим обязан своему главе рода, но когда мне сказали, что именно боги хотят смерти Армана, я промолчал. Кто я такой против их воли? Однако если такова воля Радона, то почему Арман до сих пор жив? — Хороший вопрос, Вирес тоже бы его задал… если бы не знал ответа. — Почему ты встретил в пути этого рожанина, почему была прервана, при этом так грубо, церемония, почему даже само небо казалось против того, что мы творим сейчас?
Вирес лишь криво улыбнулся. А боги ведь и на самом деле гневались: мелькала за окном молния, раскатом проносился гром, ливень разрывал духоту шквальным ветром.
Слуги бросились закрывать окна, молодая девушка, красивая, светловолосая, ахнула вдруг и прижалась к стоявшему рядом мужчине.
— К чему ты ведешь? — так же тихо спросил Вирес, разливая по блестящему полу мягкий покой — окружающий вокруг страх это не то, что ему сейчас нужно.
— Если существует хоть малейшее сомнение в том, что Арман должен умереть, я требую суда повелителя.
Смелый. Ой смелый. И ой как сильно поплатишься за свою смелость. Но вслух Вирес этого не сказал, продолжил улыбаться и прервал взглядом вмешавшегося было Лиса:
— Вы не пони…
Лис, на счастье, заткнулся, и Вирес смог вновь сосредоточиться на заигравшихся арханах:
— Только он требует?
— Не сходите с ума! — вмешался коренастый Сайл. — Это выродок, чужак, это...
— Молчи! — выкрикнула стоявшая за ним рыжеволосая девчушка, который Вирес, кажется, не знал.
— А ты отца слушай!
— Отца? Ты меня продать решил, уже почти продал. Замуж чуть было за старика не выдал, а Арман дал мне богатое приданное… и я нашла себе хорошего мужа. А теперь у нас все есть! Дом, дети! Все! Что ты мне не дал!
— И про отца забыла.
— Какого отца? — продолжала кричать девушка. — Того, что назвал меня лишним ртом и хотел отдать старику? Ненавижу тебя, слышишь, ненавижу! А главу нашего…
— Глава наш — убийца, — прошипел Сайл. — Оборотень. Все это знают. Все его ненавидят!
— Все? — тихо ответила седовласая женщина. — Что-то вы быстро мальчика «списали», даже не дали его виссавийцам проверить. А мальчик-то гораздо тебя полезнее. Когда у нас было наводнение, ты нам помогал?
— Ты устраивал виссавийцев, прислал одеяла, еду, когда нас накрыли эпидемии? — спросил другой мужчина. — Я просил у тебя помощи, ты отказал, Арман — нет.
— …когда мои люди голодали зимой, ты привез зерно?
— …когда мы умирали под лавиной, твои люди нас раскапывали?
— Он должен нам помогать! — выкрикнул Сайл. — Зря мы ему налоги платим?
— Которые он на нас и тратит… впервые за долгое время моя семья встала на ноги…
— …а мы смогли пережить засуху…
— …выгнали из лесов нечисть…
— …отправили сына в хорошую магическую школу…