А на противоположной от кровати стене, оживленное магией, тихо плескалось море, над которым всходила огромная луна. Эдлай так любил море, возле которого родился, так по нему, оказывается, соскучился. И по соленому запаху, и по упавшим на лицо брызгам, и по разлитому по волнам серебру. Здесь не хотелось ни злиться, ни о чем-то беспокоиться, но опасное раздражение в душе не угасало.
Вздохнув поглубже, Эдлай вернулся с спальню, чтобы успокоиться, огляделся. Мебели в спальне было немного: письменный стол у стены, по которому гуляли отраженные водой блики, пара стульев с украшенными резьбой спинками и обитых нежной, бархатистой тканью. Тут же был и сундук, на котором лежала приготовленная для повелителя одежда богатого рожанина.
— День вновь был нелегким? — начал Сеен, когда хариб Деммида без слов принялся за бесконечные мелкие застежки, заменявшие швы на церемониальном наряде повелителя — арханы, согласно обычаю, никогда не носили сшитую одежду.
— А когда он был легким? — расслабленно отозвался Деммид. — Все хотят одного — власти и золота, и не понимают, что и того, и другого всем я дать не могу. Арханы донимают жалобами друг на друга и на дозорных, которые их плохо охраняют. Дозор жалуется на арханов, что не могут построить им приличные казармы и обеспечить достойной едой и жалованием.
Хариб осторожно расстегнул четыре золотых браслета, собирающих на плечах и запястьях Деммида паутину свободных рукавов верхней туники. Один за другим упали в шкатулку украшенные драгоценными камнями перстни, облегчая ладони повелителя, рядом легли шелковые перчатки.
— Жрецы требуют новых каторжников, не понимая, что я не могу осуждать невинных и отправлять их на рудники только во имя богов, — продолжал повелитель. — Рожане сетуют на голод и на зверство старейшин и арханов. Налоги не устраивают всех. Мою канцелярию засыпают жалобами и криками о помощи. И всем подавай решение не простого секретаря, а самого повелителя. Люди не понимают, что я один, их слишком много, а законы Кассии всех хлопот не решают. Ни одни законы не решают.
Верхняя туника упала на пол. Хариб осторожно поднял ее и положил рядом с приготовленной для повелителя одеждой. Быстро справившись с заменявшими швы застежками, избавил Деммида и от нижней туники из нежного ларийского сукна.
— Но мою просьбу ты услышал, — ответил Сеен, — благодарю тебя, мой повелитель.
— Даже мне иногда надо отдыхать, — чуть улыбнулся Деммид, позволяя харибу натянуть себе через голову тунику. — Да и должок надо было уладить… не так ли, Эдлай?
— Не понимаю тебя, мой повелитель, — осмелился ответить дозорный. Хариб ловко справился со шнуровкой верхней туники.
— Скоро поймешь.
По просьбе своей тени повелитель сел на стул. Хариб опустился перед ним на колени, принявшись натягивать на ноги Деммида приготовленные сапоги.
— Покажи ему, Даар.
Телохранитель поклонился повелителю, подошел к кровати и аккуратно поднял закрывающую ее прозрачную занавеску. Эдлай вздрогнул: на шелковом одеяле, окруженный коконом синего сияния, спал мальчик, зим так девяти-одиннадцати, не больше. Светлые, тонкие волосы его слиплись от пота, на щеках пылал лихорадочный румянец, под глазами застыли тени, обострив еще округлые, мальчишеские черты.
— Не ест, не пьет, не хочет жить, — сказал повелитель. — Сын Алана упрямо жаждет уйти за грань вслед за сводным братишкой.
— И виссавийцы ему позволят? — выдохнул Эдлай.
— Виссавийцев нет в Кассии. Этот мальчик живет благодаря силе Даара.
— Тратишь на него магию своего телохранителя? Если он не хочет жить…
— …то пусть уходит? — оборвал его Деммид. — И после этого меня величаешь убийцей? А сам хочешь оборвать жизнь в последнем потомке лучшего друга? Так просто сдаешься? Так просто отпускаешь за грань?
— Чего ты от меня хочешь?
— Я маг, — ответил Деммид. — Арман — простой мальчик с не очень сильным даром… мне его не понять. Мне не заставить его захотеть жить… ты дело другое.
— Я не нянька, повелитель!
— Вновь упрямишься? — усмехнулся Деммид, кивнув телохранителю. Даар опустил над кроватью занавеску, отрезая спящего мальчишку от застывшего в изумлении Эдлая. — А если я скажу, что Арман не виноват в своих желаниях?
Хариб накинул на плечи повелителя теплый опущенный темным мехом плащ и застегнул его фибулой с крупным бриллиантом — единственной дорогой деталью в наряде Деммида.