Защищая его? Так оно, во всяком случае, выглядело. Зачем только? Разве этот мужчина может стать лучше в моих глазах? Вряд ли когда-то это вообще возможно, хотя… все мы можем ошибаться. Кому как не мне знать, что, порою… зверь лучше человека, а человек, бывает, хуже зверя. А отец соединил в себе худшее обоих видов.
– Не защищай его, – вскинулась я, – мне все равно.
– Ладно, – притягивая меня к себе, выдохнул он куда-то мне в макушку, – просто, не хочу, чтобы это висело над тобой и омрачало…
– А оно и нет, я уже забыла, – перебила и отмахнулась. Мне неприятно говорить о нем, я вообще жалею, что узнала его. Лучше никакого, чем такой отец. Мама была права, укрывшись от него, кто знает, что ждало бы ее в другом случае. – Лучше скажи, кто в тебя стрелял?
– Люди твоего отца, – мрачно заключил мужчина, а я охнула.
– Тогда тем более ему место там, где он сейчас, – сжав кулаки, проговорила, а внутри все сжалось от неприятных воспоминаний, что пережила, увидев Макса в крови, – я так боялась, что с тобой что-то произойдет непоправимое, не знаю, как бы я без тебя, – выдохнула тихо ему куда-то в плечо.
– А и не надо без меня, я всегда буду рядом, – сказал, как приговор принес… хотя нет, постойте, не приговор, может быть, раньше – да, а сейчас… сейчас это – свобода от страха, что проследовал меня всю жизнь, потому что рядом с ним хочется взмыть вверх и распустить крылья, наконец не боясь, что может что-то произойти. Ведь впервые знаешь, что за твоей спиной тот, кого боятся многие, кому поклоняется большинство, и лишь ты держишь в руках его сердце… сердце альфа волка.
– Чего ты хочешь Мия, – спрашивает меня, задумчиво выводя пальцем только ему одному уловимые узоры на запястье.
Мы все также сидим на его кровати, но никто не решается сделать первый шаг. Может, это и правильно – не переводить наш разговор в горизонтальную плоскость, потому что наши встречи слишком часто именно этим и заканчивались, а сегодня мы впервые говорим о нас, о том, что происходит.
– А ты? – не сразу понимаю вопроса, теряясь в его взгляде.
– Хочу, чтобы ты завтра так же на меня смотрела, – поддается вперед он.
– Как? – шепчу в его губы, что так близко оказываются.
– Будто чувствуешь что-то, – говорит хрипло, и тут же добавляет, – это приятно.
– А ты думаешь, я нет? – сглатываю.
Неужели он думает, что я просто так беспокоилась бы за него, ничего не чувствуя? Не знаю, в какой момент все переменилось… когда именно я ощутила эту тягу где-то глубоко внутри себя?.. Что заставила открыть глаза и посмотреть на все по-другому. Увидеть свою жизнь в другом ключе, не в роли жертвы – нет, в роли любимой.
– Не знаю, ты то закрываешься от меня, то отвечаешь. Оказывается это чертовски сложно, – немного отстраняясь, говорит он, смотря куда-то в сторону.
– Что?
– Иметь пару, пытаться угадать ее чувства в том ворохе эмоций, что она испытывает каждое мгновение.
– Ты чувствуешь мои эмоции? – переспрашиваю ошарашено.
– Иногда, – кивает он.
– Я не знала, – озадаченно, смотрю на него.
– Ты тоже сможешь, если захочешь, – уверяет меня и сжимает ладонь.
– А ты не думал о том, что не надо? – уточняю серьезно.
– Не надо что? – не понимает мужчина.
– Пытаться распознать мои эмоции, – выдохнула тихо, – просто… – пытаюсь подобрать слова и то, что чувствую, узнав правду, – просто это как-то неправильно, – качаю головой, – ты не можешь принять меня с моими тараканами и все?
– Уже давно, Мияяя, – тянет последнюю букву, приближая свое лицо к моему, – иначе не получается.
– Да? А мне кажется, ты пытаешься моих тараканов упорядочить, чтобы они по струнке ходили… – мужчина не дает договорить, перебивает.
– Даже не пытался, – качает головой.
– Но ты же командуешь постоянно, – разве это не признак того, что он хочет изменить меня, мои повадки?
– Я альфа, – коротко отвечает.
В этом весь он. Это точно. Я киваю, понимая его, для меня альфа – это управленец большой компанией, семьей, хороший управленец, ведь все действительно его слушаются, помогают, а после добавляю, улыбаясь лукаво.
– Мои тараканы довольны.
– А ты Мия? – между нами остается несколько миллиметров.
Макс сокращает расстояние между нами, так что я теперь дыхание его чувствую у себя на губах.
– И я, мой альфа, – шепчу хрипло последнее, и вот тогда его губы обрушиваются на мои.
В голове только мысль проносится – «наконец-то», и тут же она испаряется под напором тех чувств, что испытываю от его горячих губ, что сметают все мысли напрочь, оставляя только неприкрытое желание прикоснуться к нему. Стону в его губы и, впервые, не отрицаю притяжения, не стыжусь эмоций, наоборот, сильнее к нему прижимаюсь, в попытке еще ближе стать, и в плечи его руками впиваюсь, когда мужчина опрокидывает меня на кровать, так и не разрывая поцелуя.