Мутный бред кошмара потихоньку бледнел и уступал позиции реальности осеннего утра. Я осознал себя лежащим на мягких, хорошо взбитых пуховиках нашей со Свентой кровати в спальне герцогского дворца. Общее состояние здоровья оценивалось мною от «плохо» до «о-очень плохо». Мысль о вдруг потерянных способностях и куда-то девшейся самоочистке организма испуганной куропаткой вспорхнула в моей голове и, заполошенно хлопая крыльями, заметалась в звонкой пустоте, стукаясь то в левый, то в правый висок, то в темя, то в лоб. Спустя вечность я вспомнил о том, что сам же и блокировал самоочистку перед походом в таверну. Какой смысл пить дорогие напитки, когда алкоголь мгновенно вычищается и ты сидишь трезвый до синевы среди завидно пьяной компании? Я не пьяница, но почему бы изредка не позволить себе немного расслабиться.
Поспешно сняв блокировку, я ощутил волну благодатной свежести, пробежавшей от головы до пяток, повернулся на левый бок и приоткрыл глаза. Взгляд встретился с двумя факелами изумрудного пламени из-под грозовой тучи нахмуренного чела дражайшей половинки и, трусливо вильнув, скрылся в самой-самой глубокой ямке моей души. Разум лихорадочно пролистывал страницы вчерашнего праздника, которые сумел вспомнить, и ничего такого, что могло бы вызвать ярость жены, не находил.
– Свенточка, солнышко мое, – проворковал я, стараясь придать голосу бархатные интонации, и протянул руку, чтобы погладить обнаженное плечико женушки, но тут же получил чувствительный шлепок и зашипел от боли.
– Я тебе не солнышко, кобель! Тебя в Лопере научили таким способам любви?!
– К-каким способам? Что-то не припоминаю…
– Еще бы ты припомнил. Наклюкался, а потом всю ночь меня… имел.
– Тебе не понравилось? – по-настоящему испугался я, стараясь детально воспроизвести в памяти, чем же мы с женой занимались этой ночью.
Память фрагментами высвечивала довольно похотливые картинки и… сладострастные стоны Свенты. Значит, понравилось. Тогда в чем дело?
– Понравилось, – честно ответила жена. – Ты разговор в сторону не уводи! Кто тебя научил этим способам?
– Никто. Честно-честно! У нас специальный курс есть и даже зачет по нему: «Способы сексуального удовлетворения и их влияние на физиологические процессы в организме мужчины и женщины».
– Да-а-а? А зачет этот вы сдаете практически? Парами? А кого у вас больше в группе, мальчиков или девочек? А что вы делаете, если девочек на всех не хватает? А с кем в паре ты сдавал зачет? С Кламирой? Уверена, что вы получили высший балл…
Штормовая волна сарказма, шипя пенистым гребнем, грозилась накрыть меня с головой и утащить за собой в холодную и мокрую пучину скандала.
– Свента! – в отчаянии возопил я. – О чем ты говоришь?! Конечно же зачет мы сдаем исключительно теоретически! Что такого, что я захотел тебя порадовать и применил для этого свои профессиональные знания?!
– Вот как?! Меня порадовать? А тренироваться начал еще в таверне?! На Кламире и Вителлине?!
Яркой вспышкой высветилась одна из вчерашних сцен в таверне…
После третьего или четвертого бочонка гонмарского крепкого я сижу на лавочке за столом и всем приветливо улыбаюсь. С левого бока пристроилась Вителлина и, положив голову на мое плечо, рассказывает о том, что я славный парень и она хотела бы видеть меня своим мужем, но сердце мое занято и она поняла это еще в Сербано. А теперь ей нравится Сентаррино. Он большой, сильный и добрый. Однако рядом с этим парнем крутится какая-то курица, которая не дает познакомиться с ним поближе. А брачного браслета на нем нет и сердце его свободно – об этом ей говорит женская интуиция, которая, как известно, сильнее мужской логики, во всяком случае, в таких вопросах. Поэтому Вителлина готова отблагодарить своего друга Филлиниана, если он познакомит ее с однокурсником. Помнится, я громко сказал, что непременно познакомлю чудесную девушку Вителлину с прекрасным парнем и своим лучшим другом Сеном. Певица пообещала дать распоряжение пускать Сена в ее личную ложу. Одного. Без курицы. Только в компании меня и Свенты, а лучше без меня и без Свенты. Или можно со мной и Свентой – мы же не будем ходить за ним хвостом.
Вителлина, успокоенная, задремала, а Весана, злобно фыркнув, молнией метнулась к выходу, на ходу крикнув Сену, что если он еще хоть на секунду задержится в этом борделе, то между ними все кончено. Друг тяжело вздохнул и уныло поплелся вслед за своей пассией.
Моя жена куда-то отлучилась, и этим воспользовалась Кламира. Девушка шлепнулась на скамейку рядом со мной, приткнулась головой мне под мышку и слегка заплетающимся языком стала объяснять, что она… ш-ш-ш-ш… никому… Ни. Ко. Му. Про то, что некий Филлиниан – самый настоящий целитель. Вот так! Это ее секрет, и она никому и ни за что… Ее верное сердце никогда не предаст товарища. В доказательство она потребовала приложить руку к ее груди, чтобы я мог почувствовать, как стучит верное сердце, не знающее предательства. Она взяла меня за запястье и с размаху приложила ладонь почему-то сначала к правой стороне своей груди: