— Лика!
Ворвавшись в мой сон, грубая реальность в виде Ксении Кузнецовой растоптала прекрасное. Мужчина и женщина замелькали, теряя плотность и четкость…
Нет, нет, не уходите! Мы ведь с вами так близко, так близко…
— Лика, да просыпайся ты уже! Не, ну что это такое?..
Стащив с моей спины одеяло, Ксюха настойчиво трясла меня за плечо.
— Чего? — простонала я в подушку, отчетливо чувствуя, как приятное томление внизу живота ускользает, так и не приведя мой чудесный сон к своему логическому завершению.
— Чего?! Она еще спрашивает! — подруга сердито покачала головой, подошла к окну и задвинула раму наверх, впуская в комнату свежий, ночной воздух. — Да ты металась и охала, как будто тебя пытали во сне!
В какой-то степени она была права. Это и была пытка. Сладкая пытка, но тем не менее… Внезапно мне стало страшно. А что, если я назвала… его имя?
— Я что-нибудь говорила? — от волнения избегая ее взгляда, я потянулась и вытащила пачку сигарет из тумбочки.
Ксюха пожала плечами.
— Ну… Я так-то не особо прислушивалась. Ты что, собралась здесь курить?
Опомнившись, я вынула сигарету изо рта, спустила с кровати ноги и посмотрела на часы. Пять двадцать. А вставать в шесть. Попытаться заснуть или бесполезно — после такого-то облома?
— Не вздумай здесь дымить… — пробурчала Ксюха, пошарахалась еще по комнате и завалилась обратно в койку. У нее-то как раз и было время доспать — сегодня первая пара только у меня, а на завтрак в безбожные семь утра мы никогда и не ходили.
Из окна плеснуло приятной предрассветной свежестью, и я решила выйти на воздух — успокоить нервы, покурить… помечтать в одиночестве. Вот уж точно Магда не станет за нами охотиться в такое раннее время.
В одной лишь майке и трусиках, завернувшись в простыню — одни же девчонки кругом — я прихватила сигареты со спичками и тихонько вышла из комнаты. Пройдясь по длинному, темному коридору с дубовыми панелями, спустилась по лестнице и толкнула тяжелую дверь черного хода.
В предрассветной дымке серел, погруженный в зябкий туман, английский сад — все еще спящий, хоть в кронах деревьев уже просыпались и осторожно чирикали певчие птицы. Аккуратно подстриженная, без единого сорняка трава показалась мне вдруг густым ковром, в котором, наверняка, так приятно валяться — и желательно, не одной.
Глубоко вдохнув воздух, терпкий от запахов магнолии и отцветающей сирени, я оглядела с высоты ступенек это удивительное царство притихшей природы. Господи, как же все-таки здесь хорошо! Ни одна гламурная российская школа даже рядом не лежала…
И внезапно мне стало понятно, на что все это похоже — в таком же поместье и в совершенно таком английском саду начиналось действие моей любимой книжки — «Алиса в Стране Чудес»! Вон он — дом декана Лиделла, ахнула я, подняв глаза на обозначившееся в тумане викторианское здание учебного корпуса.
И тут же нахмурилась, устыдившись.
То же мне, Алиса нашлась! Как это не прискорбно, но с девушками по имени Анжелика происходят обычно совсем другие приключения и, если и встречаются им белые кролики, то обязательно заводят куда-нибудь не туда.
Вздохнув, я подобрала простыню и уселась на верхнюю ступеньку каменной лестницы. Чиркнула спичкой о коробок, блаженно затянулась. Закрыла глаза. А все-таки здорово было бы, если бы сейчас из-за кустов выскочил настоящий Белый Кролик — с часами-луковицей и безумным блеском в красных глазах…
— Даже и не знаю, какую причину выбрать, чтобы оформить ваше отчисление, мисс Красновская — курение, шатание по саду в неурочное время, или же сидение голышом на холодной лестнице?
Мурашки бодрой рысцой поскакали у меня по спине — ровно в то место, которое от ужаса приросло к холодной лестнице. Ну что ж, кролик не кролик, а на этот раз я влипла по-настоящему — потому что, кроме как в моих эротических снах, голос подкравшегося в ночи доктора Кронвиля никому еще не предвещал ничего хорошего.
— Я… я… не курила… — пролепетала я беспомощно, пряча сигарету в узкое пространство между стеной и моей спиной.
— В принципе, как вариант, можно привлечь вас за учинение пожара в здании общежитии… — задумчиво произнес доктор Кронвиль, разглядывая собственные ногти. — Тогда уж точно отчисление гарантировано.
— К-какого пожара?
— Того, что зачинается у вас за спиной, мисс Красновская.
Тут уж и я почувствовала — дым и легкий запах гари, а самое ужасное — боль! Боль от ожога в самом центре ладони — той, которой я прижимала бычок к простыне!