Взгляды пассажиров снова дружно скрестились на мне. Ну-ну, смотрите сколько влезет. Я своего слова нарушать не буду. Ни при каких обстоятельствах.
– Это так… – спокойно подтвердил я и невозмутимо отпил глоток из чашки.
– Что?! – в буквальном смысле взвыл адвокат. – Отпустить этих мерзавцев? Да по ним петля плачет!
Остальные промолчали, но их лица явно нельзя было назвать особо приязненными.
– Помнится мне, – вдруг очень спокойно сказал Вейсман. Голос повара был полон невообразимого ехидства. – Некого Семку Упыря, загремевшего на цугундер за очень похожие художества, вы, Казимир Карлович, называли в суде заблудшим отроком, вышедшим на большую дорогу из-за тяжелого детства. Не так ли?
– Но это… – адвокат запнулся и проблеял: – Это… совсем другой случай.
– Не переживайте, Илья Ипполитович, – я наконец решил, что пора немного разрядить ситуацию. – Вопрос с бунтовщиками будет урегулирован немедля. К всеобщему удовлетворению. В первую очередь, к нашему удовлетворению. Можете продолжать.
– Не смею сомневаться в ваших словах, Георгий Владимирович, – вежливо кивнул Вебер. – Значит, перейдем к следующему вопросу. Увы, я буду вынужден освободить Самуила Эныковича от обязанностей судового кока и перевести его на должность рулевого. Уверяю, с его-то морским опытом, он справится без особого труда. Думаю, оставшиеся пару суток мы вполне протянем и на сухом пайке. Продуктовый склад я прикажу открыть для общего доступа.
– Слушаюсь! – немедленно отчеканил Вейсман и вытянулся во фрунт. – Разрешите приступать, господин капитан!
На лице старого еврея появилось гордое и торжественное выражение. Мне показалось, что он даже стал выше ростом.
– Пустое, – высказалась Дора Ипатьевна. – Я займусь готовкой. – Она в очередной раз пихнула локтем своего мужа, опять собравшегося влезть в разговор, и обратилась к многодетной мамаше: – Милочка, вы не поможете мне? В последнее время я на ноги немного ослабла. Да и вашим девицам полезно будет поучиться.
«Девицы» немедленно радостно запрыгали и принялись яростно спорить, кто из них быстрей научится готовить.
– Да-да, конечно, помогу… – поспешно согласилась Вера и окинула неприязненным взглядом княгиню, откровенно забавляющуюся сложившейся ситуацией.
Княгиня вернула ей взгляд, добавив изрядную толику надменности, и воскликнула:
– Место повара уже занято, но я тоже хочу быть полезной. Могу… могу, к примеру, разносить кофе и еду мужчинам. Или что-нибудь в этом роде.
– Дожились… – вдруг язвительно проворчал действительный статский советник. – Преступников отпускают на волю, жиды рулят кораблем, а княгини подвизаются официантками. Мир окончательно сошел с ума. Тогда и я не вижу оснований оставаться нормальным. Уголь кидать в топку, увы, я уже не смогу, но не откажусь от любой другой посильной работы. С этим… – он презрительно указал своей бородой на адвоката, – на пару.
Я все эти разговоры слышал краем уха, потому что сосредоточился на оладьях и кофе. А еще потому, что мне было глубоко плевать. Буду – не буду… Как говорил капитан Николаенко, мой командир взвода в училище: хиба хочешь – мусишь. А я прослежу, чтобы каждый на этой лоханке приносил максимальную пользу. То бишь находился на своем месте. И не важно, будет ли это место судовой парашей или кочегаркой. Тьфу ты, развели бодягу лишенцы. Сука…
Кстати, купец тоже начисто проигнорировал прения, слопал поднос выпечки, о чем-то коротко справился у Вейсмана и куда-то опять ушел.
– Очень рад, что все образовалось… – облегченно выдохнул Вебер. – Корабль недавно вышел из ремонта, угля достаточно, а шторм вряд ли продлится долго, так что все у нас получится… – он почти искренне улыбнулся пассажирам и подошел ко мне. – Георгий Владимирович, можно полюбопытствовать, каким образом…
– Сейчас узнаете, – я с сожалением мазнул взглядом по пустому блюду, смахнул салфеткой крошки с брюк и встал. – Вынужден буду позаимствовать немного вашего драгоценного времени. Проводите меня к пленным. Револьвер при вас?
– Да… – кивнул Вебер. – Он теперь всегда при мне. А зачем? Неужели вы собрались… – Глаза новоиспеченного капитана округлились. – Но это… это…
– Что это? – не сдержавшись, резко и зло поинтересовался я у него. – Что вам мешает расстрелять бунтовщиков? Убеждения? Страх? Смею вас уверить, подобных чувств в вашем отношении у них не возникло бы. Ведите уже…
– Этим и отличается порядочный человек от бандита! – гордо, но немного неуверенно ответил Вебер. – Нам сюда, Георгий Владимирович.