- Я не хочу домой, Лен, - шепчет сипло сестра. - В глаза ему смотреть противно. Как он мог?
Всхлип.
Я смотрю в её лицо, понимая, что сейчас её тушь поплывёт тёмными разводами, и вместо того, чтобы как-то утешить её начинаю реветь сама. Незаметно для себя. Просто сначала всё поплыло перед глазами, а потом намокли щеки.
От мужиков одна боль.
Ира меня обнимает и утыкается носом в плечо.
- Что делать-то? - спрашивает она.
Я старшая. Всегда несла за неё ответственность, поэтому и в этот раз дала наставление.
- К Диме не ходи. Не ходи к парню, пока не поймешь, что его отсутствие причиняет тебе боль.
- Какую боль? - хмыкает она. - Начиталась своих романов исторических.
- Ну тогда хотя бы, пока не почувствуешь, что у тебя от одного только его взгляда трусы горят, - пошутила я привычно для неё.
- Хорошо, - хохотнула Ира. - Но домой я сегодня всё равно не пойду.
Я тоже.
Видеть не хочу этого предателя, который всю мою сознательную жизнь твердил, что нужно жить по совести. Не предавать близких, не разбивать их надежд и заботится о каждом, кому ты позволил довериться себе. А сам?
Оставила сестру в кафе, а сама побрела на набережную. Хотелось вдохнуть влажного воздуха и подумать над всем, что происходит. Вот только и этого мне сегодня сделать не удалось.
Он стоял, облокотившись на парапет и смотрел на тёмную воду тихой реки. Его взгляд был каким-то тусклым, будто сейчас в голове не было мыслей, а только пьяная пустота.
Я не хотела подходить. Развернулась, чтобы незаметно уйти из поля зрения, но меня быстро нагнали. Схватил больно за руку и притянул к себе, будто ему только этого и не хватало, чтобы надышаться.
- Опять ревела, - констатировал он. - Я скот, Лен. И плохой повод для твоих слёз.
Пустота в груди взорвалась на тысячи осколков, срывая поводок, что держал истерику. Она пролилась бурной рекой, брызнула из глаз и зашумела надрывными всхлипами.
Душевная боль изливалась медленно, как горькая смола. Не знаю в какой момент смогла осознать себя в его руках в каком-то тёмном дворе. Он гладил по волосам, всё время что-то шепча у виска и покачивал, как маленького ребёнка.
- У меня с Максимом ничего не было, - шепчу я, схватив его за ворот рубашки дрожащими пальцами.
Мне казалось это важным. Казалось, что если не скажу, то чувство вины разорвёт меня пополам.
- Я знаю, - отвечает тихо, вновь целуя в висок. - Ты у меня не такая, Малышка. Это я придурок.
- Не придурок.
В тишине тёмной улицы отчетливо прозвучала усмешка, которая говорила: «Да что ты можешь знать о придурковатости?»
Истерика уходила на задний план, а груди разливалось знакомое ощущение жара от его близости.
Папа всегда говорил, что хорошая девушка замуж выходит нетронутой, а вот Ира мне неоднократно вдалбливала, что перед тем, как выйти замуж, нужно понять, что такое мужчина. Читая исторические романы, я с ней не была согласна. Казалась, что жизнь сказка, в которой конец всегда должен быть прекрасным, но... Мама выходила замуж девушкой, и сейчас папа ей изменяет. А она не знала других мужчин и смотрит на него всегда, как на Бога. А если бы всё было иначе? Если бы он был у неё далеко не первым? Мне кажется так было бы, по крайней мере, не так больно.
Я поднялась так, чтобы взглянуть в его глаза, которые едва ли могла различить в темноте. Нутро прострелило спазмом предвкушения чего-то очень желанного, и я сказала то, на что не решилась бы в другой ситуации.
- Поцелуй меня.
Он не ответил. Замер только, сжав руки на моей талии и медленно, как во сне склонился, чтобы коснуться моих губ.
Сердце застучало, разгоняя бурлящую в венах кровь. Голова закружилась, как от долгого катания на карусели. Дыхания не хватило, но я отрываюсь на секунду, делаю жадный вдох и вновь приникаю к его губам, на этот раз позволяя своим пальцам проникнуть в его густую шевелюру. Прижаться грудью к его груди.
Мир словно погряз в ярких искрах, что жалили каждый сантиметр кожи. Его язык ворвался в мой рот так неожиданно, что я не сразу поняла, что происходит, но уже через секунду меня накрыло обжигающей волной от прикосновения чужого языка к моему.
Мои пальцы потянули его рубашку, но Влад не позволил её снять. Подхватил меня под попу и понёс куда-то. Скрип железных дверей, грохот лифта и прохладные стены... и всё это время его горячие руки, губы, язык. Жаркое дыхание на шее и безумное желание в тишине. Бряцанье ключей, шорох одежды и прохладная простынь к спине.
Губы жадные до каждого сантиметра.
- Хочу. С первого взгляда хочу, - шепчет он в мою ключицу.
Скольжу по его рельефным рукам и спине, обнимаю ногами, отдаваясь жарким ласкам его губ и пальцев. Влажный язык танцует на острых сосках, а после там смыкаются острые зубы, и я всхлипываю, выгибаясь.
- Посмотри в мои глаза, Малышка.
И я смотрю в пронзительную серость, что переворачивает душу. Острое, как кончик иглы желание жалит низ живота, как раз в тот момент, когда он прикасается ко мне своей горячей плотью.
Толчок.
Мой вскрик прямо в его острые глаза и жадное, почти рычащее «моя» с сотней нежных поцелуев на лице. Сплетённые пальцы рук и он внутри.
Боль прошла почти сразу, а вот возбуждение нет. Я сама толкнулась ему на встречу, пытаясь понять, что чувствую, и он не стал оттягивать удовольствие. Медленно начал двигаться, прервав поцелуй и глядя прямо в глаза.
Такой огромный во мне и на мне.
Жадный до одури, не отводящий взора, но именно это мне и нужно было, когда реальность порвалась, вспыхнув искрами. Острое, как его взгляд удовольствие вырвалось в крик, а меня сжали, продолжая проникать чуть пи не в саму суть.
Удовольствие было почти невыносимым, но он продолжал вбиваться в меня вновь и вновь, пока сам едва не закричал. Вжался в моё тело, прислонившись ко лбу
- Я никогда и никому этого не говорил, но это был самый охеренный секс в моей жизни, - выдал он хрипло.
- И в моей, - отшутилась я смущённо, не зная куда себя деть, чтобы не было так стыдно.
Влад улыбнулся, перекатился с меня на бок и обняв покрепче, прижал к себе спиной. Так было легче. Спиной чувствовать его тело приятно и как-то интимно. Будто он мой панцирь, которым можно закрыться от всего мира.
Я ещё долго так лежала, ощущая его дыхание в макушку. Думать о том, как я сюда попала не было никакого желания. Телефон трезвонил откуда-то из коридора, попытка встать не увенчалась успехом. Похоже у Влада во сне развит хватательный рефлекс, а будить мне его совсем не хотелось. Всё же удалось осторожно выбраться из крепкого кокона его рук. Прошла в коридор и обнаружила телефон на полу рядом с джинсами. К щекам мгновенно прилипла краснота, но я осторожна подняла мобильник.
Папа.
- Алло?
- Ты где шляешься?! - взревел предатель. - Мы с матерью себе места не находим. Где, чёрт побери, тебя носит?!
- Я уже взрослая девочка, способная следить за своей жизнью самостоятельно, - отвечаю шепотом. - Не надо меня контролировать, папа.
- Да как ты со мной разговариваешь?! - взревел родитель.
- Как с предателем.
С минуту тишина была почти осязаемой, но отец нашелся с ответом.
- Я надеюсь, ты достаточно благоразумна, чтобы...
- Не волнуйся, папа. В отличии от тебя, у меня есть чувство ответственности перед близкими людьми. Если с мамой что-то случиться...
- Ну нет же, Лен. Не надо об этом, - выдал болезненно. - Я скажу ей, что ты у подруги уснула.
- Хорошо.
- Пожалуйста, дочь, не делай глупостей.
Я сбросила вызов, и рука тут же безвольно повисла вдоль обнаженного тела. Шеи коснулось горячее дыхание.