Бриана брызнула на себя духами и в последний раз глянула в зеркало. Она с трудом узнавала себя. Эван наверняка удивится перемене! Сегодня вечером она готова на все, нет препятствий на их пути… И никаких мыслей о Джейке.
Впрочем, не важно, если Джейк и появится. Он вечно летал на реактивных самолетах в разные регионы Земли, но все свои возвращения умудрялся делать скандальными.
Когда на балу благотворительного фонда она танцевала с Эваном — редкое удовольствие до тех пор, пока они не начали встречаться, — Джейк вмешался и настоял, чтобы она вальсировала с ним, а потом, вместе с ней, оказался в бассейне. Он утверждал, что оступился, но Бриана-то знала, что он сделал это нарочно.
В следующий визит — в ее день рождения — он прислал ей «поющую телеграмму»: вдруг посреди ее речи в клубе на сцену забрался человек в форме полицейского, запел извечную «Хэппи бездей ту ю», надел на микрофон наручники, потом, продолжая петь, заскакал вокруг нее, сбрасывая с себя одежду. Джейк наверняка хорошо ему заплатил — иначе что заставит молодого человека прыгать по сцене и раздеваться до нелепой набедренной повязки? Джейк Роуленд наверняка сидел в глубине зала и забавлялся от души. Пальцы Брианы сжались в кулак при этом воспоминании.
Но сегодня вечером она не будет думать о Джейке! Набросив мягкое черное пальто, она вышла из своего бунгало, и стук ее высоких каблуков по каменным плитам раздался в бодрящем октябрьском воздухе. Эван уже должен вернуться домой из служебной поездки — его самолет приземлился сегодня в полдень.
К тому времени, когда вечер закончится, у Эвана не останется сомнений в том, что она способна наслаждаться самым бурным сексом с ним.
Городской дом Эвана и пятиэтажное здание офиса позади него, расположенные в деловой части города, принадлежали его семье. В доме слабо светились окна — значит, в камине разожжен огонь. Она задержалась на ступеньках перед дверью, стараясь унять легкую дрожь. Что, если он не один?
Но, тряхнув головой, отогнала сомнения: Эван не привел бы в дом другую женщину, не порвав сначала отношений с ней самой, — он слишком ценил благопристойность и порядочность, и это больше всего ей в нем нравилось.
Протянув чуть дрожавшую руку, Бриана позвонила. Когда отклика не последовало, она вздохнула с облегчением — пронзительным облегчением, потому что поняла: она все равно не смогла бы пройти через это. Розыгрыш самого низкого пошиба — неожиданный вечерний визит, соблазнительный наряд… Возможно, к лучшему, что он не отзывается.
Едва она собралась было уйти, как дверь отворилась.
Эван с влажными, едва подсушенными полотенцем волосами явно только что вышел из душа — об этом свидетельствовало полное отсутствие одежды на нем (полотенце на бедрах не в счет). В совершенном изумлении он смотрел на нее. Бриана отвечала ему тем же. Бронзово-загорелое великолепие его лица и мускулатуры почти потрясло ее. Он явился ей самым привлекательным мужчиной, каких она когда-либо видела.
— Бриана? — В его низком голосе звучало приятное удивление: до сих пор она не приходила без предварительного звонка. Он прислонился к косяку, и ленивая улыбка приподняла один из уголков его губ. — Давно мы не виделись.
Завороженная этой улыбкой, она почувствовала какой-то трепет, идея обольщения вдруг перестала казаться ей такой уж нелепой. Ведь он принял условия предложенной ею игры. И, может, она была к этому готова.
— Давно, — пробормотала она. — Слишком давно.
Она прошла за ним в дом, скинула пальто и повернулась, пристально разглядывая красивое лицо и отчего-то затаив дыхание. Чувственный импульс, посланный им, оказался куда мощнее, чем она могла надеяться. А ведь они еще даже не коснулись друг друга!
Ободренная началом, она бросила пальто на стул и поцеловала его в губы. Желание пронзило ее!
Отпрянув, она заметила, что удивление его возросло, и вспомнила о переменах в своей внешности: прическа, макияж, вызывающе сексуальное платье, высокие каблуки… Он смотрел на нее как громом пораженный, и ей это понравилось.
— Хорошо, что я застала тебя дома, — промурлыкала она.
Он, оторвав взгляд от лица, оглядел ее всю. Она почувствовала волнение — ей еще не приходилось быть в роли соблазнительницы. Когда его глаза возвратились к ее лицу, почти осязаемая напряженность ощущалась в воздухе. Несомненно, он догадался об ее замысле! Но не сделал никакого движения ей навстречу.
Она облизнула вдруг пересохшие губы:
— Я думала, что приятно удивлю тебя.
— Еще как!
И тут, после мыслей о неожиданном визите и его цели, затрепетало другое сомнение:
— У… у тебя нет планов на сегодняшний вечер?
— Никаких, которым помешало бы твое присутствие. Будь как дома, — он указал на диван перед камином, где потрескивали в огне поленья. — Мне нужно пойти что-нибудь на себя набросить.
Испугавшись, что исчезнет ее настроение, если будет слишком много времени на раздумья, она подошла и коснулась его руки. Его мускулы сразу напряглись под ее пальцами — он был сегодня чувствительнее, чем обычно, и это возбуждало ее еще больше.
— Не надо, — попросила она, — все равно придется опять все сбрасывать.
Вид у него был оглушенный, темные брови сошлись на переносице.
— Так вот почему ты здесь, Бриана? — Он понизил голос, но пристальный взгляд оставался внимательным.
Итак, он не собирался облегчать ей задачу. Она неловко убрала ладонь с его руки, но все же отважно прошептала:
— Я готова, я пришла сюда для… ну, ты знаешь…
— Не уверен.
Она почувствовала, как загорелись щеки. Он, очевидно, не желал снова натолкнуться на ее отказ… или даже больше — он не хотел ее.
— Я готова заняться с тобой любовью. — И сама того не желая, прибавила шепотом: — Если хочешь.
Что-то непонятное вспыхнуло в глубине его синих глаз.
— Если откровенно, что означает эта перемена? Я имею в виду, что и подумать не смел пригласить тебя домой, но…
— У меня было много времени на размышления с тех пор, как ты появился, и я… ну, я поняла, что слишком давно люблю тебя. — Набравшись смелости опять коснуться его, она погладила ладонью свежевыбритую щеку, потом ласково провела по крепкому квадратному подбородку. — Знаешь, я еще в школе хотела, чтобы мы были больше чем друзьями.
— Мы с тобой?
— Да, мы с тобой! — Недоверчивое удивление умилило ее — он был захвачен врасплох. — У меня не большой опыт в искушении, — шептала она, обвивая его шею руками и призывно глядя на него, — но в любой момент, когда захочешь…
— Бриана… — он задыхался, их взгляды слились и танцевали медленное, знойное танго, а она перебирала пальцами его еще влажные на затылке волосы, — Бриана, ты уверена?
— Как никогда. — И поняла, что это правда: никогда она его так не хотела. Морщина пролегла между его бровями, и вопрос готов был сорваться, но она положила палец на его губы: — Шш, не надо слов. Начнем.
Выражение его глаз изменилось. Его сильные, теплые руки обняли ее, он начал целовать кончики ее пальцев… потом втягивать губами каждый пальчик в отдельности, и это вызвало в ней мощное, обжигающее желание. Она, удивившись, осторожно отняла руку — никогда прежде он не делал ничего подобного.
Все еще не спуская с нее глаз, он осторожно поцеловал ее. Бриана закрыла глаза и отдалась поцелую. Он смаковал его вкрадчиво, как бренди, и энергично, как ром. Прежде чем она справилась с неожиданным восторгом, поцелуй повторился с новой силой.
Душистый запах мыла и чего-то волнующе мужского исходил от его кожи и волос, отчего в груди ее нарастало тепло, ни с чем не сравнимая жажда.
— Я хочу тебя, Бриана!
Его руки скользнули вниз по ее спине, и он опять прижался к ее губам. Он целовал снова и снова. Ни о чем не думая, она отдавалась его движениям. Мешало платье, она хотела чувствовать его кожу своей.