Возвращается с ножницами и расческой и, видя, что Дэрил уже допил свой кофе, кивает в сторону ванной комнаты.
- Идем. Организуем тебе все в лучшем виде.
- Ты умеешь? - подозрительно интересуется он, ожидая от Кэрол чего угодно.
Даже веселой, по ее мнению, шутки в виде какой-то идиотской прически, после которой потом налысо придется бриться, чтобы никто не успел увидеть его позора.
- Умею, - смеется она, словно читая его мысли. - Не бойся, Дэрил, я буду стараться изо всех сил! Обещаю сделать тебя красавчиком! Еще большим, чем ты уже есть.
- Блин, ну хватит, - искренне смущается он этих подколок, прекрасно зная, что уж красавчиком его назвать точно нельзя.
Привычным движением головы скрывает хотя бы часть лица за прядками волос и, наконец, понимает, почему не стригся до сих пор: эта прическа отлично помогает прикрыть горящие огнем щеки и уши. А без нее он почти голым получается, будет.
Но сопротивляться Кэрол сил нет: она жалобно округляет глаза и вытягивает губы трубочкой, протягивая свое «ну, пожалуйста», словно маленькая девочка, перед носом которой помахали конфеткой, а давать не торопятся. Он демонстративно громко вздыхает, берет с собой табуретку и устраивается в ванной, лицом к зеркалу.
- Нет. Отворачивайся, - командует довольная развлечением Кэрол и хмыкает: - Честно-честно, хорошо подстригу.
- Если нет… - рычит он, но не знает, чем пригрозить.
А она продолжает хихикать:
- Что, если нет? Сладкого лишишь? Отшлепаешь?
Дэрил опять краснеет и возмущенно пыхтит, злясь из-за того, что сам он так же просто и не задумываясь в краску ее вгонять не умеет. А хотелось бы.
- Не напрягайся так, - тихо просит Кэрол и разминает ему плечи.
Касается расческой волос, перебирает пальцами пряди, смачивает их водой, стирает несколько капель, попавших ему на лицо. Неторопливо щелкает ножницами. Крутит его голову то в одну, то в другую сторону, снова расчесывает, стрижет. Ее прикосновения такие мягкие…
Он почти отключается, убаюканный нежными касаниями, и недоуменно открывает глаза, когда она отпускает руки и ерошит его уже успевшие высохнуть и, по ощущениям, слишком короткие волосы.
- Мне нравится, - улыбается Кэрол, приподнимая его подбородок и внимательно разглядывая стрижку со всех сторон.
Не может не заметить, что он не отводит взгляда от ее губ так близко и, словно по недавнему заказу, медленно заливается краской. Смотрит на его губы и торопливо выпрямляется, отворачиваясь к раковине и начиная мыть расческу с ножницами.
- Смотри! - кивает она в сторону зеркала и спрашивает, когда Дэрил поднимается со стула и вглядывается в свое обновленное отражение. - Ну как?
- Нормально, - пожимает он плечами.
Немного кривит душой. На самом деле, он не ожидал, что Кэрол действительно сможет сделать настолько хорошую и, главное, вполне в его вкусе стрижку. Но не признаваться же ей в этом. И без того много позволил.
- Всегда к твоим услугам, - подмигивает она.
Они сталкиваются в дверях ванной, в один момент решив выйти, и замирают оба на мгновение. Дэрил кусает губы и торопливо отходит. Весь вечер исподлобья наблюдает за снующей по дому Кэрол. Провожает ее, уходящую в спальню, долгим взглядом. Выходит покурить и возвращается, двигаясь прямо к заветной двери.
Открывает и недоуменно смотрит на стоящую с другой стороны Кэрол. Совершенно обнаженную. С таким же удивлением смотрящую на него. А потом безмолвно берущую его руку и притягивающую к себе.
До кровати всего пара шагов, ее тело откликается на его ласки со сводящей ума готовностью, он целует ее плечи и шею, он касается губами ее по-прежнему не отвечающих ему губ и, покорный ее ладоням, спускается ниже – к груди. Кэрол стонет и хнычет, мечется по кровати и, наверное, сама того не замечая, шепчет его имя.
Дэрил прокладывает дорожку из поцелуев вниз по животу и едва сдерживается сам, ощущая выгибающееся дугой тело. Она не дает ему целовать себя в губы. Она не может запретить ему целовать себя там. Она умоляет его продолжать, подается навстречу его языку, дрожит в его руках, задыхается от желания. Он не ждет, пока она затихнет, дойдя до пика, он подминает ее под себя и слышит новый стон, новые просьбы, чувствует новую дрожь. Утыкается лицом в ее плечо, не в силах сдержать хриплый стон наслаждения, ловит себя на том, что произносит ее имя. Ловит ее на том, как она подается навстречу и сжимается, слыша от него свое имя.
- Еще, - просит она жалобно.
- Кэрол, - выдыхает он, вбиваясь еще и еще, пока она не затихает, обессиленная, под ним.
Больше не плачет после, как он боялся. Лежит рядом, приложив руку к высоко вздымающейся груди. Косится на него, удобней устраивающегося рядом. Просто встает и выходит. И, конечно, уже не возвращается.
При звуках того, как она устраивается на диване, Дэрил в бессилии швыряет одну из подушек об стену. Не понимая, как она может заниматься с ним сексом, но не целовать его. Как она может заниматься с ним сексом, но упрямо спать отдельно. Как она может заниматься с ним сексом, сразу после становясь вдруг чужой.
Или это какой-то понятный только женскому уму пункт ее плана по улучшению своей жизни? Допустить его к своему телу, которое было совсем не против, но сделать все, чтобы не пускать его в свою душу? Или она и сама уже не знает, что делает и чего хочет, то плывя по течению, то пытаясь ему сопротивляться?
Дэрил понимает только то, что не понимает ничего. И он чертовски устал от этого за несколько месяцев. Устал постоянно думать о ней, пытаться ее разгадать, пытаться что-то сделать для нее, не зная даже, чего она хочет. Устал вглядываться в ее лицо, пытаясь угадать, в каком она сегодня настроении, пытаясь увидеть что-то в выражении ее глаз, в ширине ее улыбки. Просто устал. И может быть, она тоже?
Намечающаяся охота должна дать им обоим возможность спокойно все обдумать и что-то решить. Вот только вернувшись через три дня домой, Дэрил снова ничего не понимает. В который раз.
========== Часть 22 ==========
В лесу всегда хорошо. Даже сейчас, когда он осквернен стаями ходячих, вываливающихся с рычанием из-за кустов. В лесу всегда свобода. Даже тогда, когда рядом движется брат с его вечными насмешками. В лесу всегда легче дышится, проще ходится, спокойней думается.
Словно сговорившись, все проводят первый день в молчании и собственных мыслях, лишь изредка переговариваясь по делу. На второй день не выдерживает Мэрл, начинающий обсуждать городских шлюх и, как всегда, обходящий уважительным молчанием женщину, которая делит с ним дом. Зато Кроули свою Элен обсуждает с большой охотой. Словно надеется, наконец, спихнуть ее уже на кого-то. Как будто она кому-то нужна. Хотя Шуперт, вон, прислушивается украдкой. Может быть, и подберет не нужную даже своему мужчине беднягу.
Мартинес только отшучивается в ответ на все вопросы, но меняющийся при одном упоминании Таши взгляд, мягкий голос и улыбки, которые он не может скрыть, говорят об одном – вляпался. По уши. Хотя чему тут удивляться? У его девицы лучшая учительница в этом городе – Кэрол. Которая, конечно, часть своих выходов из дома уделяет посещениям своей подопечной, общению с ней, новым советам.
Хотя все чаще Дэрилу кажется, что совет не помешал бы ей самой. Она была такой потерянной, когда он уходил. Потянулась к нему, словно в желании обнять. Отшатнулась, словно какая-то часть ее самой запрещала ей его обнимать. Заигравшаяся, запутавшаяся, такая сильная и такая слабая. Как всегда – сплошная загадка.
Такая загадочная, что и сама разгадать не может.
Попытки Дэрила что-то понять в Кэрол успехом не увенчались. И он в итоге просто отмахивается от мыслей, с головой погружаясь в охоту, выдавшуюся в этот раз довольно удачной. К концу третьего дня они все с сожалением покидают лес, понимая, что задержись они чуть дольше, и просто не смогут доставить всю добычу в город.