Когда Надежда Павловна отворачивается, я опускаю голову и не поднимаю ее до самого звонка, чтобы исключить риск столкновения моих глаз с ее черными и стальными. В конце урока я сдаю ей тетрадь, где смогла решить только один пример из пяти (да и то не уверена, что правильно, хотя все сошлось и получилось), и покидаю кабинет, который ненавижу в этой школе больше всех остальных вместе взятых. На втором месте стоит класс химии. А затем и физики…
На последнем уроке я считаю секунды до звонка. Я не успеваю первой покинуть школу, поэтому, чтобы не слиться с потоком учеников, и чтобы они меня не смогли задавить, я жду, когда коридоры опустеют, и только тогда выхожу на улицу.
Идет дождь, а у меня нет зонта. Если я снова заболею, мама меня точно убьет.
Я вздыхаю и решаю постоять несколько минут под крышей, подождать, когда дождь немного успокоится. Все равно, похоже, я не смогу сегодня поехать к озеру, так как грязно и сыро, так что мне некуда торопиться.
Тяжелая дверь открывается, и я вижу, как выходит Ангел. Разве он еще не ушел?
― Страшный ливень! ― свистит он и улыбается и смотрит на меня. ― Ты без зонта?
Я киваю.
― Я тоже, ― вздыхает он и, хромая, идет ко мне, встает рядом. Его взгляд устремлен вперед, он внимательно вглядывается в занавес дождя и улыбается. ― Люблю дождь, но не такой сильный.
Я молчу и думаю, где Егор. Они же теперь, вроде как, друзья.
― Надежда Павловна всегда такая… строгая? ― интересуется Ангел.
― Угу.
Я не настроена на дружелюбную беседу, и вообще, меня по-прежнему немного смущает факт нахождения кого-либо поблизости. Я привыкла к одиночеству и тому, что разговаривают все, кроме меня.
― Она ужасная, ― смеется он. ― И ужасно преподает алгебру. И геометрию. Я ее вообще не понимаю. В другой школе, где я учился раньше, математику преподавала Наталья Андреевна. Она всегда разжевывала для нас тему и не приступала к изучению другой, пока мы не уясним эту, ― он продолжает смотреть на дождь, но его голос становится грустным. Если он не может вспоминать без печали свою прежнюю школу, тогда зачем перевелся? Должно быть, точнее стопроцентно, у него там были друзья. И ему, наверно, жаль, что он расстался с ними. Хотя, может быть, он общается с ними. И это вообще не мое дело.
Когда ливень превращается в моросящий дождик, я выхожу из-под крыши, не говоря прощальных слов Ангелу.
― Тебе в какую сторону? ― слышу я его голос за спиной.
Я не поворачиваюсь к нему, не останавливаюсь. Он, хромая, добегает до меня и переходит на шаг.
― Туда, ― небрежно махаю я рукой налево.
― Ты далеко живешь?
― Не очень.
― А я вот да. С моей быстрой походкой дорога до дома занимает около часа, если не больше, ― ухмыляется он, и я удивляюсь, что он может высмеивать свои недостатки. Мой взгляд невольно опускается вниз, и я смотрю на его правую ногу, из-за которой он хромает.
― Ты быстро ходишь, ― бормочу я, задумавшись.
― Только не тогда, когда нужно преодолеть большое расстояние, ― вздыхает Ангел. ― Нога быстро устает. И вообще, я чувствую себя стариком. Даже хуже.
Я быстро устремляю глаза на его лицо, и мой взгляд касается шрама. Мне так хочется спросить, что с ним случилось, но я закусываю нижнюю губу до боли и отворачиваюсь.
Мы выходим за пределы школы, и я иду налево. Ангел следует за мной.
― Тебе в эту же сторону? ― недоверчиво спрашиваю я.
― Ага, ― кивает он.
Что-то я замечала раньше, что ему в мою сторону.
Я зарываю глубоко все свои вопросы и сомнения и просто иду вперед, морщась, когда капли падают на лицо.
― А ты не очень общительная, ― говорит Ангел.
Я громко вздыхаю и закатываю глаза.
― Ты только понял? ― язвлю я.
― Я думаю, что на самом деле ты общительная, просто тебе не с кем поговорить, ― осторожно поясняет он.
― Мне и одной хорошо.
― Никто не хочет быть одиноким, ― говорит он. ― Никто.
― Я хочу, ― отвечаю я.
Я твердо смотрю вперед, но боковым зрением вижу, как Ангел улыбается.
― Неправда.
― Откуда тебе знать об этом? ― внезапно на меня накатывает волна раздражения. Кого он из себя возомнил? Всезнающего и всевидящего? ― Ты меня совсем не знаешь! И ты не знаешь, хочу ли я быть одной, или нет.
― Ты права. Я не знаю тебя, ― соглашается Ангел, продолжая говорить ровным голосом. ― Но это и не обязательно, чтобы быть уверенным в своих словах. Повторяю: никто не хочет быть одиноким.