― Ой, посмотрите, наш ангелочек упал, ― ехидно говорит Галанов. Его мерзкая улыбка выводит меня из себя, и я начинаю закипать изнутри. ― А где же твои крылышки?
Не знаю, что происходит в этот момент, потому что я перестаю отдавать отчет своим действиям. Я срываюсь с места, бегу к Галанову и со всей силы толкаю его в грудь (он выше меня на полголовы). Удар сильный, и Миша отступает на несколько шагов назад. Все ошарашено смотрят на меня. Я гневно вдыхаю и выдыхаю. Злость бурлит в венах, и я полна решимости.
― Ты с ума сошла, чучело! ― возникает Галанов, когда обретает равновесие.
― Это ты чучело, понял! ― выплевываю я.
Он яростно хмурится, его скулы напрягаются. И тут ко мне начинает просачиваться страх, но он бесследно растворяется в ядовитой злости.
Галанов надвигается на меня и останавливается всего в полушаге. Он нависает надо мной, сверля гневным взглядом. Я смотрю на него с ответной ненавистью.
― Ну и что ты сделаешь? Ударишь меня? Давай! ― адреналин пульсирует внутри меня, и я злорадно улыбаюсь, бросая тем самым вызов Галанову.
― Не нарывайся лучше, ― рычит он.
Краем глаза я вижу, как его руки сжимаются в кулаки.
― Я не боюсь тебя, ― медленно и четко проговариваю я сквозь плотно стиснутые зубы. ― И твоих дружков тоже. Потому что по отдельности вы никто!
И мне становится легче, когда я говорю это. Вместе с этим начинает уходить и злость и, соответственно, исчезает вся моя решимость. Воздух больше не кажется мне раскаленным, и все вокруг проясняется. Я понимаю, что только что перешла дорогу Галанову, и он мне это будет припоминать весь оставшийся год, но стараюсь не подать виду, что мне страшно.
Галанов собирается сказать мне что-то, но тут нас оглушает звонок на урок. Он не сводит с меня пронзительного взгляда, от которого становится по-настоящему жутко, и я гадаю, что будет дальше.
― Почему еще не в зале? ― нас, точнее меня спасает Борис Владимирович, идущий к нам.
Я заставляю себя оторвать взгляд от Галанова, который продолжает сжигать меня своим дотла, и вижу учителя физкультуры. Он подходит к нам и смотрит мне за спину. Точно, там же Ангел! Я разворачиваюсь к нему и вижу, что он уже встал, но прижимает руку к лицу, а сквозь пальцы сочится тонкой струйкой что-то красное.
Кровь.
Меня мутит от ее вида. В животе зарождается приступ тошноты, который поднимается по пищеварительному тракту, и уже через какие-то сотые доли секунды я чувствую, что меня вырвет. Я плотнее сжимаю губы и с отвращением смотрю на кровь.
Кажется, Ангел разбил нос.
― Что с тобой? ― Борис Владимирович подходит к нему.
― Ничего, ― не убирая руку от лица, отвечает он. ― Упал.
― Упал? ― недоверчиво повторяет учитель и косится на Галанова, который не двигается уже очень долгое время. Ну, или мне кажется, что долго. ― Уверен? ― спрашивая, Борис Владимирович дает Ангелу шанс признаться, но тот упрямо кивает. Он не собирается выдавать Галанова, и я понимаю, почему.
― Да. Я упал. Запнулся о больную ногу.
Борис Владимирович хмыкает и потирает левой рукой свои темные с проседью усы.
― Ладно, ― вздыхает мужчина и смотрит на ребят. ― В зал, балбесы. Урок начался. Августа, проводи его в медпункт.
Когда все уходят, я подхожу к Ангелу, борясь с желанием убежать, чтобы меня не вырвало прямо у него на глазах.
― Ты как? ― спрашиваю я, хотя это глупый вопрос.
― Давненько я не разбивал нос, ― ухмыляется он, запрокидывая голову.
Я морщусь, так как чувствую запах крови и говорю:
― Пойдем. Тебе надо остановить… кровь.
Он смотрит на меня, не опуская головы.
― Не переносишь вид крови? ― догадывается он.
Я лишь киваю.
― Ладно. Веди меня в медпункт, мой проводник.
Я вздыхаю с облегчением, потому что Ангел не утратил оптимистический настрой. Я бы на его месте загибалась и рыдала, как маленькая, от такой боли… Ведь боль ужасная, когда ломают нос, верно?
Мы доходим до медпункта. Повезло, что он открыт, а то большую часть рабочего дня там никого нет. Я открываю дверь и придерживаю ее, чтобы Ангел зашел внутрь. Медсестра, полная женщина сорока лет, увидев нас, подпрыгивает и подходит к нему.
― Что случилось? ― спрашивает она.
― Разбил нос, ― отвечает он невнятно. ― Может быть, даже сломал…
Медсестра берет его за локоть и ведет к кушетке. Он садится.
― Не опускай голову, ― говорит она ему и скрывается в небольшой комнатке. Затем выходит оттуда с медикаментами. ― Убери руку.
Он убирает.
Я не могу наблюдать за этой процедурой и говорю дрожащим голосом: